При перепечатке материалов просим публиковать ссылку на портал Finversia.ru с указанием гиперссылки.
Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 – 68729 от 17.02.2017
Почему банки так боятся саморегулирования?
На сочинском банковском форуме вновь всплыла тема саморегулирования в банковской сфере. Институт саморегулирования (СРО) существует в России с 2015 года, и за прошедшие четыре года СРО были созданы в большинстве отраслей, а особенно в финансовом секторе. Так, давным-давно в СРО превратились профессиональные ассоциации участников фондового рынка, страховщики, коллекторы. Банкиров долгое время никто не трогал. И это странно. Учитывая, что основной способ сбережения у россиян – это депозиты, а банки – главные кредиторы бизнеса. С другой стороны, возможно именно это и стало причиной паузы для введения СРО. Дескать, нужно беречь наши банки как зеницу ока, негоже бросать их на амбразуру чуждого нашей культуре саморегулирования.
Ведь, согласитесь, не русское это изобретение. У нас либо византийство, либо диктатура. Либо сам чёрт не брат, никакими законами не писано, и едва ли ты что-нибудь поймешь, будь ты трижды с Домом Советов вместо головы. Ну, либо голова с плеч. Одним махом. К слову, к последнему формату в Банке России всё чаще прибегают. То ли надоели им наши банкиры шкодные, которым палец в рот не клади, то ли, наконец, и в Банке России стали осознавать, что надзор за всеми должен быть одинаков. Ведь долгое время, да что там говорить, и сейчас, регулирование для банков было особым. На особом счету наши банкиры. Вот коллекторов зарегулировали, обложили законами, а банкиров? Банковский коллекшн творит, что хочет – хочет угрозами, хочет оскорблениями. Ведь они под 230-ФЗ не попадают. Или как прикажете воспринимать ужесточение законопроекта по категоризации инвесторов? Напомним, что ЦБ настаивает, что для получения степени «Обычный неквалифицированный инвестор», клиент должен обладать на счете суммой не ниже 1,4 миллиона рублей. Чтобы получить возможность инвестировать, например, в иностранные ценные бумаги. Когда в первоначальном варианте речь шла о 400 тысячах рублей, я сам выступил на стороне Банка России. Теперь же я вижу, что регулятор – черным по белому – пытается создать искусственную конкуренцию между депозитами и инструментами фондового рынка. Читай – чтобы вкладчики особо сильно не побежали на рынок. Жёсткая позиция регулятора появилась именно на буме перетока вкладчиков на рынок. Но ведь средний размер депозита в банках составляет чуть более 170 тысяч рублей. По иронии примерно в такую же цифру укладывается и средний размер брокерского счёта. То есть, защищая инвестора-новичка, регулятор дует – волей-неволей – в паруса банкиров.
Банки у нас неприкасаемы в хорошем смысле слова, их интересы на Неглинной 12 свято блюдут. А как иначе? Если некоторые банкиры настолько могущественны, что способны оспаривать положения только что вышедших законов и выкручивая руки регулятору? Вот и накануне сочинского форума из Ассоциации российских банков под предводительством Гарегина Тосуняна пришла жёсткая отповедь: «АРБ выступила категорически против внедрения саморегулирования в банковском секторе». Тут стоит вспомнить, почему такое решение было принято аккурат накануне сочинского форума. Дело в том, что в последние два года АРБ находится в определённой опале – с тех пор, как из Ассоциации демонстративно вышли несколько крупных банков, не согласившихся с позицией руководителя Ассоциации. И поэтому АРБ нужно было первой озвучить позицию по СРО. Конкурирующей же Ассоциации – Ассоциации банков России – ничего не оставалось, как занять нейтральную позицию по вопросу. Лишь бы никто не заподозрил её в какой-либо коллаборации с диссидентами. А ведь ни для тех, ни для других нет ничего хуже, чем это самое саморегулирование.
Хотя бы потому, что им придётся писать и, что самое страшное, соблюдать (!) стандарты продажи банковских продуктов. А это значит, что никакой сложной математики в конструировании депозитов или кредитов больше не будет. Это когда банки откровенно вводят в заблуждение клиентов, убеждая их, что они берут деньги по одной ставке, а потом оказывается, что данная ставка действует как промо и довольно ограниченное время. Сейчас такой фокус принято называть мисселингом. СРО значит, что никаких больше отписок, значит, что клиент, а не интересы регулятора, на первом месте.
Кстати, не исключаю, что последней каплей, которая вывела регулятора из себя, стала история со стандартами продаж Инвестиционного страхования жизни (ИСЖ). Банки долгое время и весьма успешно продавали ИСЖ, зачастую прямым текстом убеждая клиентов, что это «как депозит, только лучше». Банк России вмешался, написал стандарт и попросил банкиров в добровольном порядке к нему присоединиться. О том, сколько банков добровольно присоединилось, не говорят даже в ЦБ. Смущаются. Я думаю, если каждый десятый пошёл навстречу Банку России, то это хороший результат. Который, тем не менее никак не может быть удовлетворительным. Особенно для нас, клиентов.
И Сергей Швецов, первый зампред ЦБ, совершенно справедливо поставил перед банкирами вопрос ребром: либо вы делаете СРО, либо мы вам эти правила выставляем в принудительном порядке. «Мы тяготеем к букве, а СРО – к духу. Так что, в каком-то смысле, альтернативы у банковского сообщества нет», – по-отечески ласково сообщил Сергей Анатольевич. Да-да, а мог бы, как у нас принято, и вилочкой. Я много раз был свидетелем, в каком ключе, на какой волне и в рамках какого дискурса общаются представители регулятора со своими подопечными из числа банкиров. Да и не только банкиров. И могу сказать, что Сергей Анатольевич в этот раз был самой любезностью. А чего только стоит метафора про букву и дух?! Или про то, чем суицид отличается от самоубийства? Поэты на Неглинной 12, что не говори. Сразу видно – на великой русской литературе вскормленные. А чтобы уж совсем жизнь мёдом не казалась – уже в своём фирменном стиле – Швецов сообщил, что у всех СРО есть родовая травма. Ведь изначально они создавались для лоббирования интересов участников, а теперь вынуждены быть цензором с кнутом. Да, всё верно, в противном случае ни о каком саморегулировании речи идти не может, СРО – это самоограничение, попытка взять на себя часть полномочий регулятора. Для чего? Чтобы до-го-во-ри-ть-ся! Держа за спиной кнут, на всякий случай. Чтобы веселей шёл процесс.
Противники СРО почему-то приводят следующий аргумент: мол, в СРО будет невозможно сохранить равноправие. Это ещё почему?! Вот 8 крупнейших банков хлопнули дверью, выйдя из одной Ассоциации и примкнув к другой. И что? Получили ли они больше прав в новой Ассоциации? Нет, разумеется. Такими ценностями, как равноправие, коллегиальность решений совершенно не стоит жертвовать, переходя на СРО. Напротив, какое уж тут саморегулирование без равноправия? Это не что иное, как основной институт гражданского общества – того, чего нам не хватает на всех этажах общества. А уж на финансовом рынке тем более! Конкуренция между банками должна выстраиваться вокруг финтеха, новых продуктов, компетенции, но не вокруг «не обманешь – не продашь», не вокруг «без лоха и жизнь плоха». У регулятора не хватит на всех сотрудников, сил, чтобы привести в чувство фронт-офис – тех, кто ведёт общение с клиентами. Регулятор отвечает за финансовую стабильность, за резервы, за нормативы. Как вы себе представляете регулятора, который учит банкиров общаться с клиентами? Нет уж, не надо, а то такому научит, что вынести придётся не всех святых, а все лицензии. Серьёзно, не его это дело. Не ЦБ, а банки должны нам показывать примеры честности и клиентоориентированности. Отчётность – регулятору, честь – клиентам, прибыль – себе оставьте.
обсуждение