Когда параллельные пересекаются

Нынешние люди испорчены обилием информации. Её так много, что проверить достоверность не то, что сложно – невозможно. Особо доверчивые принимают всё на слово, скептики в принципе ничему не верят, а все остальные пытаются сопоставить слова с реальным положением дел – по своему опыту и реальным ощущениям. Получается не очень…

Рецессии у нас нет

И попробуй не поверь, когда это на голубом глазу заявляет не кто-нибудь, а сама уважаемая начальница мегарегулятора. Уж ей ли не знать? В своём комментарии на Московском финансовом форуме она прямо по полочкам разложила, почему никакой такой рецессии у нас нет. А есть «замедление экономики» – ещё одна модная формула из уст председателя ЦБ.

На совещании по экономическим вопросам 15 сентября Владимир Путин задал вполне деликатный вопрос по поводу скромного роста российской экономики за семь месяцев. «Этого достаточно? – спросил тогда президент. – Это то, чего мы хотели? У нас получается решать задачу, которую мы перед собой ставили? Или нужны какие-то другие меры и более высокие темпы?».

Неизвестно, что ответили президенту представители финансового блока (дальше разговор шёл в закрытом для публики режиме), но на упомянутом форуме и Эльвира Набиуллина, и Антон Силуанов выглядели едва ли не победителями. Да и то сказать: подумаешь, рост всего 1,1%, в Европе вон ещё меньше. Опять же безработицы у нас нет, реальные доходы населения не падают – о какой рецессии вы твердите?

Я далека от того, чтобы обвинять уважаемых финансистов в неправде, но, кажется, определённое лукавство здесь просматривается. Как известно, любой факт можно повернуть удобно, чтобы не портил общую картину. Например, кто станет разбираться в том, почему растёт корпоративное кредитование? Растёт, и слава Богу. Ах, предприятия занимают деньги не на инвестиции в развитие, а на рефинансирование – то есть, чтобы обслуживать и частично покрывать непогашенные долги? Надо же, какая неприятность – ну, это наверняка те, кто хозяйствовать не умеет. Министр финансов даже пожаловался, что, мол, повадились к ним в министерство те, кто оказался в сложном положении. Нет, чтобы самим вылезать из западни, так они помощи просят…

С безработицей ситуация ещё более неопределённая. С одной стороны, как и прежде, директора жалуются на нехватку квалифицированных кадров, с другой – предприятия всем коллективом уходят в отпуск, где-то ввели четырёхдневную рабочую неделю… Что кадров не хватает, не новость – как тридцать лет назад сделали ставку на услуги вместо производства, так и повелось. Чтобы рабочий класс вырастить, инженеров и технологов подготовить, требуется время. Согласитесь, куда как проще рассекать по городу на велосипеде или самокате, нежели валандаться с какими-то чертежами, станками и деталями. Курьер – вот истинный герой нашего времени, а вовсе не какой-то там сварщик или каменщик.

Собственно, с показателем роста ВВП – тоже картинка неясная. Процент с маленьким хвостиком – это «в среднем по больнице», куда в кучу свалены и те, кто едва выживает, и те, кто держится на плаву за счёт госзаказа. По сути, именно военно-промышленный комплекс и даёт позитивный прирост, а почти все остальные отрасли падают, причём не два квартала подряд – как положено при рецессии, а значительно дольше. Достаточно сказать, что за год (от сентября к сентябрю) число компаний в госреестре уменьшилось на 56 тысяч. И большинство из них, по заключению экспертов, не выдержало кредитной нагрузки, которая стала ещё тяжелее с высокой ключевой ставкой.

Правда, и оборонка у нас держится, что называется, не благодаря, а вопреки. При другом раскладе заводы, работающие «на износ», обогатились бы за год. А у нас, получается, они ещё должны низко кланяться за то, что им субсидируют процентные ставки. Какая-то странная экономика – не государственная, не рыночная, а так, серединка на половинку. Теоретизировать по этому поводу не время – война идёт всё-таки. А вот какие-то практические меры, может быть, стоило бы принять? В конце концов существует некая возможность применения дифференцированной ставки – условно, для торговли одна, а для производства – другая. Наверное, есть и ещё варианты, но это уже – забота тех, кто отвечает за благополучие экономики. Им, как говорится, карты в руки, ибо вообще-то экономика, хоть и связана с точными цифрами, тем не менее, дело творческое.

А вы их дустом пробовали?

Не очень вяжется с курсом на снижение инфляции обнародованное на днях намерение повысить налог на добавленную стоимость. Конечно, два процента – не такой уж страшный скачок, но, если добавить к нему утилизационный сбор, тоже увеличенный, да приправить текущей ключевой ставкой, то речь пойдёт уже не только об инфляционных ожиданиях. С одной стороны, логика понятна – запланирован дефицит бюджета, хоть и небольшой – 1,4%, есть госдолг, пусть он тоже невелик в сравнении с европейским или американским. А с долгами и дефицитами принято бороться. То есть, почему бы и не пополнить бюджет за счёт повышения фискальной нагрузки? Тем более, что Эльвира Набиуллина считает, что если и случится всплеск инфляции, то кратковременный и небольшой. Поверим на слово, как привыкли? Или попробуем вспомнить, насколько реализовались в жизни прошлые прогнозы финансистов?

Не хотелось бы затрагивать больную тему, но, помнится, в телевизионном ток-шоу министру финансов задали прямой вопрос: не опасно ли держать на зарубежных счетах наши суверенные деньги? До сих пор перед глазами улыбка Силуанова, которой он сопроводил свои слова: дескать, такого и быть не может, это же финансовый терроризм. Как назвать такую реакцию – наивностью или привычной верой в международные институты, которыми так славится наш финансово-банковский блок?

Остаётся лишь гадать, просчитывают ли наши большие (и малые, кстати) чиновники последствия своих нововведений. Если их послушать, так ничего не произойдёт – ну, поноют предприниматели, а потом приспособятся, и всё обойдётся. Так и хочется вспомнить анекдот советских времён, когда на все сомнения насчёт повышения цен следовал единый ответ: это не отразилось на благосостоянии трудящихся. И тогда раздался последний вопрос: «А вы их дустом пробовали?».

Разумеется, повышение НДС скажется не на всех – малый и средний бизнес от этого налога освобождены. Но те, кто покрупнее, его сразу же почувствуют. Результат предсказуем – подавление производства. То есть вместо того, чтобы это самое производство увеличивать, дабы удовлетворить спрос, добьёмся негативного эффекта. И не разового, как мнится главе ЦБ, а долгоиграющего. Понятно, что придётся увеличивать импорт, и при слабом рубле (а он слабеет на глазах) цены неминуемо взлетят. На чём основан прогноз однозначной инфляции к концу будущего года, совсем неясно.

Обвинять бизнес в неких «капризах» и нежелании здраво оценить ситуацию по меньшей мере странно. Просто в высоких кабинетах складывают и умножают циферки, а в реальной жизни сталкиваются с непосредственными последствиями этих кабинетных расчётов.

Строго говоря, ни размер бюджетного дефицита, ни величина российского госдолга не представляют особой опасности. Чего тогда горячку пороть? Потому что где-то что-то на эту тему написано? Так на заборе тоже написано… Или потому, что привыкли к бюджету профицитному (что тоже не очень хорошо – деньги работать должны, а не отдыхать в лености). Так или иначе, а разница между доходами и расходами существует, когда государство развивается и делает ставку на социальные программы. К слову сказать, учитывая явный акцент на социалку в нашей стране, военную ситуацию и внешнее давление, можно было бы ожидать куда более тревожного дефицита. Даже если статистика снова стала слегка «лукавой», добавить к планируемой цифре можно две-три десятых, вряд ли больше. Поэтому известный перфекционизм авторов бюджета, видимо, стремящихся к «бездефицитному» варианту, кажется излишним.

Надо полагать, увеличить доходы можно было бы и другими способами – например, на счёт стимулирования производства. Чем эффективнее работают предприятия, тем больше налогов от них поступает. Впрочем, налоги – не единственный источник доходов. В том же Китае, к примеру, они выросли за прошлый год на четверть за счёт государственных инвестиций и кредитов, а также благодаря реализации госимущества.

Нельзя сказать, будто бы с нашими компаниями всё так уж плохо – держатся, а многие и пример другим подают. Вон у Сергея Собянина на финансовом форуме даже спросили, нет ли у него волшебной палочки, иначе непонятно, как в Москве всё удаётся. Ответил он уклончиво, но, на мой взгляд, столичные успехи во многом основаны не только на больших налоговых поступлениях и особом статусе Москвы, но и на определённой автономности её хозяйства. Что бы ни говорили в разных ведомствах, а правительство города сохраняет самостоятельность и бьётся за свои проекты.

В этом смысле отличается и кабинет Михаила Мишустина – спокойно, без лишних слов он гнёт свою линию, приспосабливаясь к обстоятельствам. Именно поэтому показатель роста ВВП остаётся в положительной зоне – в российском правительстве умеют просчитывать свои шаги, какой бы жёсткой ни была денежно-кредитная политика.

Заботы кровеносной системы

Когда-то австрийский экономист Альфред Шумпетер запустил в оборот формулу: «банки – кровеносная система экономики». Так оно и есть – банк выступает неким посредником, перекачивающим деньги туда, где они сейчас больше всего нужны. За услуги, понятно, берёт деньги, но комиссионные – это чистые слёзы, куда как вкуснее та же кредитная маржа. Неприятные люди называют такой способ дохода ростовщичеством, но мы оставим этот моральный вопрос за скобками. В конце концов, каждый находит свои пути обогащения.

В последние годы банки на этом пути весьма преуспели – совокупная их прибыль исчисляется уже не миллиардами, а триллионами. В самом деле – занимаешь у ЦБ денежки под некоторый процент, а потом ссужаешь лицам юридическим и физическим, тоже под процент, только уже куда больший. Конечно, риски есть, и они учитываются при назначении процентной ставки по кредиту. Опять же можно давать денежки под залог, в результате чего банки становятся владельцами не только «заводов, домов, пароходов», но и квартир, машин и прочего частного барахлишка. Реализовать его не то, чтобы очень просто, но банки научились за долгие годы и многие кризисы.

Страдают ли банки от высокой ключевой ставки? В целом – не очень. Те, кому деньги нужны позарез, занимают и под высокий процент, куда ж деваться-то. Более того, низкая ключевая ставка банкам невыгодна – представьте себе, что она будет 2-3%, и что тогда кредитору достанется?

С другой стороны, есть ещё такая замечательная штука, как субсидирование. Если государство сильно заинтересовано в развитии какого-то предприятия, оно своими деньгами восполняет разницу между банковской ставкой и той, которая компании по силам. В итоге банк всё равно в выигрыше – и на реальный сектор, понимаешь, работает, и себе, ясное дело, не в убыток. А всей работы – переложить денежки из одного кармана в другой и получить компенсацию.

Но самый сладкий кусок – это, конечно же, работа с государственным долгом. Сейчас, к счастью, не девяностые, правительство квалифицированное, так что дефолта ждать не приходится. Технология здесь простая – банк даёт деньги взаймы правительству, федеральному или региональному, а потом из месяца в месяц получает проценты. Как правило, даже если какой-то регион и не способен отдать долг, государство его не бросит, поможет, так что вряд ли банк что-то потеряет.

Но вообще ситуация выглядит довольно забавно. Поскольку почти все крупнейшие банки имеют статус государственных (или с госучастием), получается, что и кредитуют они, так сказать, «сами себя», и проценты за обслуживание выплачивают себе же. Снова вопрос: это какой тип экономики, он квалификации поддаётся?

Интересен и вопрос о том, куда идёт эта прибыль. Всё-таки не один триллион рублей, почему бы не вложить в родную российскую экономику? Нет, такая расточительность в банковской среде не принята. Вот забабахать на всех федеральных каналах рекламу, столько дорогущую, сколь и бездарную, это – да. А инвестиции… Как-то не очень хочется, разве что в свой какой-нибудь маркетплейс.

Вот и получается: кому война, а кому мать родна. И с чего бы это начальнице ЦБ, явно гордящейся прикормленными питомцами, ломать сложившийся стереотип: высокая ключевая ставка – высокая банковская прибыль. Зачем нарушать спокойствие в автономном, вполне себе независимом банковском мирке?

Так уж сложилось, что прописанная законом независимость мегарегулятора от всего и вся отложилась и на всём сообществе. Хотя банки, вынужденные работать непосредственно с клиентами и заёмщиками, всё-таки ближе к реальной жизни, чем их высокие начальники, по-настоящему эта самая жизнь их не трогает. Разве что как источник заработка.

* * *

Так не бывает, чтобы реальный сектор экономики и финансово-банковский существовали параллельно. Они соприкасаются изо дня в день, да что там – каждую минуту. Значит, должна быть единая политика, заставляющая действовать слаженно и эффективно. У нас пока пересечение этих параллельных дискретно – задаст президент неудобный вопрос, на него попытаются как-то ответить, а нет, так можно и дальше жить спокойно.

Только долго пребывать в таком режиме нельзя, чревато…