Пересыхающие истоки оптимизма

Помнится, когда-то был популярен анекдот: оптимист изучает английский язык, пессимист – китайский, а реалист – автомат Калашникова. Хорошее было время, довольно мирное, тогда можно было без задней мысли пошутить про автомат. И относительно стабильное – акценты в мире были более или менее прочно расставлены.

Остаётся ностальгировать по прошлому, которым многие из нас были так недовольны. Оставим в стороне политические и военные катаклизмы, а поговорим исключительно (если удастся) об экономических настроениях в мире. Почву для размышлений дал очередной международный бизнес-отчёт Grant Thornton, представленный на днях участникам и гостям Экономического клуба ФБК. С 1992 года компания проводит обследование среднего бизнеса. Начинали с девяти стран, теперь их – уже 35. Ответы – раз в квартал – на сей раз давали около 10 тысяч руководителей бизнеса.

Прежде всего, уточним, какой бизнес относится к категории среднего. Общего критерия нет, поскольку законодательство в разных странах не одинаковое. В Европе, например, к средним компаниям относятся те, где заняты от 50 до 499 человек, в Китае статус также определяется по численности: от 100 работников до 1000. А вот в США критерий – денежный, и средними там считаются компании с годовым доходом в интервале от $20 миллионов до $2 миллиардов.

Немного о репрезентативности. Количество компаний, участвующих в опросе, колеблется от 15 в Финляндии до 509 в Великобритании. Россия представлена 111 предприятиями. География исследования обширна. Больше всего стран приходится на Азию с Океанией и на Евросоюз, меньше всего – на Северную Америку (собственно, здесь стран всего две – США да Канада).

Информированные оптимисты

Опрашивали предпринимателей по нескольким градациям. Скажем, ответы на вопрос об ожиданиях относительно национальной экономики на ближайший год ожидались в диапазоне от «очень пессимистично» до «очень оптимистично» (всего 5 вариантов). Ожидания ответов на вопросы по доходам, ценам предложения, экспорту, занятости, прибыльности, инвестициям предполагали три варианта: «рост», «спад» и «без изменений». В качестве ограничивающих рост факторов респондентам предлагались следующие: недостаток финансов, бюрократия, доступность квалифицированного труда, расходы на оплату труда, сокращение спроса, качество транспортной инфраструктуры, экономическая неопределённость и энергетические издержки. Здесь предполагалось пять вариантов ответа, так же как и на вопрос о том, собирается ли руководитель в течение ближайшего года повысить зарплату своим сотрудникам. И, наконец, последний вопрос касался барьеров для выхода компании на международный рынок.

А теперь – о результатах обследования. По последним данным (за четвёртый квартал 2018 года), глобальных оптимистов насчитывается 39% от общего числа опрошенных. Не слишком много, особенно если сравнить, к примеру, с итогами опроса второго квартала того же, прошлого года – тогда оптимистов было аж 54%.

Эксперты Grant Thornton объясняют такое падение оптимизма неопределённостью в экономике (тот же опрос показал, что половина респондентов назвали именно этот фактор). Кроме того, по мнению аналитиков, бизнес постепенно адаптируется к тому, что «пик экономического цикла пройден». И, кстати, в большинстве стран бизнес ожидает ухудшения ситуации. Тем не менее, считает, что другие рынки (помимо национального) сохранят благоприятное состояние (вот уж поистине – в чужих руках…) – поскольку «фундаментальные факторы экономики не наводят на мысль, что они могут развернуться вниз». Видимо, поэтому многие настроены весьма оптимистично в отношении экспорта – мол, пусть свои купить не смогут, зато за границей с руками оторвут.

Наиболее пессимистичны европейцы – оптимистов среди них лишь 28%. Что, впрочем, не удивительно, учитывая вялотекущий и неравномерный рост экономики в ЕС. Другое дело – Азиатско-Тихоокеанский регион (57%) и Латинская Америка (46%). Конечно, здешние страны относятся в основном не к развитым, а к развивающимся, но контраст впечатляет.

Любопытно, что несмотря на весь свой пессимизм 84% руководителей компаний ждут в ближайшем будущем роста доходов или, по крайней мере, сохранения их уровня. Иными словами, бизнес не ожидает ни спада, ни, тем более, кризиса. «Больше похоже на то, что снижение оптимизма связано с замедлением тренда роста, сдержанной инфляцией и низкой макро-волатильностью – так называемой «нормализацией» глобальной экономики», – резюмируют аналитики Grant Thornton.

Птица счастья

К слову сказать, экспертные оценки в последние год-два достаточно резко расходятся. Взять хотя бы те же США: только ленивый не предрекал им скорого кризиса, имея в виду зашкаливший, поистине астрономический госдолг. Между тем, статистические показатели в открытой печати говорят совсем о другом – экономика растёт, безработица падает. Есть, конечно, вопрос, за счёт чего рост? Если вследствие разумной фискальной и в целом экономической политики – имеет смысл присмотреться и поучиться. Если же основная причина статистического роста – усердное использование печатного станка, то, пожалуй, мы пойдём другим путём.

Наверное, более интересны истоки оптимизма в более экзотических регионах. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что в том же Азиатско-Тихоокеанском регионе глобальный оптимизм за полгода свалился с 55% до отметки в 34% . Примерно та же картина в странах Юго-Восточной Азии – падение с 64 до 42%. В то же время больше половины респондентов здесь рассчитывают на скорое повышение доходов. Откуда такая надежда на «птицу счастья завтрашнего дня», не очень понятно – вроде бы все на одной планете живём, а вот поди ж ты… С другой стороны, все последние годы экономики этих регионов набирали темп и отвоёвывали рынки, так что может действовать своего рода инерция успеха.

Отдельная история – Бразилия и Аргентина, где оптимизм вырос не просто существенно, а в разы: в первом случае с 28 до 66%, во втором – с 8 до 27%. Понятно, что в Аргентине сказался эффект низкой базы, а в Бразилии, вероятно, затухание политической чехарды. Время покажет, насколько оправданы ожидания бизнеса, пока же можем подивиться такой резкой смене настроений.

Если говорить о Евросоюзе, тут с оптимизмом совсем плохо: за полгода они снизился на 18 процентных пунктов, до 28%. Не совсем понятно, можно ли относить сейчас к Европе Великобританию, но здесь вообще катастрофа – оптимистов осталось лишь 9%. Причина ясна – брексит... Но и это ещё, как оказалось, не предел пессимизма – Восточная Европа потеряла веру в будущее вовсе, продемонстрировав показатель в минус 10% (падение с уровня 20% два квартала назад). Закончились субсидии или пришло отрезвление? Ведь в зоне евро оптимизм хоть и упал изрядно, но установился всё-таки на отметке в 33% – чуть ниже глобального показателя. Казалось бы, три десятка лет минуло с массового похода бывших стран СЭВ в Евросоюз, можно было бы уже и оклематься. Или как раз оклемались, поняв, что бесплатных пирожных больше не будет? Впрочем, причины могут быть совсем иные, к тому же в начале этих заметок я зареклась лезть на политическое поле, там и без меня доброхотов хватает.

Россия – в минусе

Ну, и, как говорится, на закуску – о нас, любимых. Мы снова отличились – по уровню оптимизма оказались на 33-м месте (напоминаю, из 35 стран), с показателем в минус 23%. В прошлый раз было ещё хуже – минус 26%, так что небольшое продвижение есть.

Так и хочется большими-большими буквами написать: почему? Легче всего объяснить российский бизнес-пессимизм разного рода внешними причинами, от политической нестабильности в мире до неутихающих санкционных волн. Однако, как известно, те же санкции бьют главным образом по крупным корпорациям, мы же говорим о среднем бизнесе, который, по всему, должен был бы стать неким костяком отечественной экономики. Не стал. Среди ограничивающих факторов на первом месте – бюрократия, её назвали 61% опрошенных. Между тем, ещё полгода назад этому фактору придавали значение всего 18% респондентов. Что стряслось? С точки зрения здравого смысла могу объяснить ситуацию только следующим образом. Второй квартал 2018-го – самое начало нового президентского цикла, дельный и многообещающий майский указ, на этом фоне – некоторая эйфория, признаться, свойственная многим из нас, россиян. Однако следующие два квартала прошли под знаком «непопулярных» шагов: от пенсионной реформы до повышения НДС (не имеющего, как считают многие эксперты, никаких экономических оправданий). Плюс к тому – и это, может быть, главное – притихшие было в ожидании оргвыводов чиновники расправили пёрышки и вернулись в прежнее русло. И бизнес себе подумал: ну вот, опять обманули.

Конечно, нельзя объяснять пессимизм бизнеса одной лишь усталостью от доморощенных бюрократов, пусть этот фактор и на первом месте. Но с 27% до 59% выросло значение экономической неопределённости (это уже вопрос к чиновникам повыше рангом), с 27% до 50% – сокращения спроса (а откуда же ему взяться, если доходы всё падают), с 11 до 26% – качества транспортной инфраструктуры (одна из двух извечных российских проблем), с 11 до 26% – финансовых ограничений (Центробанку – большой привет) и, наконец, с 36 до 43% – энергетических издержек (это при наших-то мощностях).

Вот такие дела… Обидно, что при нашем потенциале Россия снова плетётся где-то в хвосте, и показатель бизнес-оптимизма у нас – со знаком минус. И очень хочется, чтобы выводы опроса Grant Thornton в нашем случае оказались неточными (напомню, что речь идёт об ожиданиях на 2019 год). Год только начался, глядишь, что-то и переменится к лучшему. Нет, ну правда, хочется, чтобы источник оптимизма не пересыхал.