Диалог в стиле «монолог»

Ни о чём меня не спрашивай…

Добро бы, мероприятие не вызвало интереса — так нет же, зал был набит под завязку. Что вполне объяснимо, ибо мартовская конференция Ассоциации «Россия» законно относится к ключевым событиям банковского сообщества. После «установочной» встречи в Бору банкиры обдумывают услышанное от руководства ЦБ, сопоставляют намерения регулятора с собственной практикой — и к концу марта готовы задавать как удобные, так и неудобные вопросы.

На сей раз формат заметно изменился, и зал с напряжённым вниманием слушал то, что говорили с трибуны, не влезая в плавное течение речей со своими вопросами. Впрочем, послушать было что. Начиная с того, что, как отметил президент Ассоциации «Россия» Георгий Лунтовский, впервые с момента преобразования ЦБ в мегарегулятор в 2013 году, предпринимаются принципиальные изменения в его деятельности. Время для этого выбрано, видимо, не случайно: после достаточно долгой стагнации экономика страны разворачивается к росту, хотя пока и не очень споро. Тем не менее, тренд очевиден, что, по всей видимости, и дало основания Центробанку заявить о смене умеренно-жёсткой денежно-кредитной политики на нейтральную. (В кулуарах, кстати, прокомментировали это заявление сдержанно и даже с некоторым сомнением: мол, обещать-то обещают, а как оно на самом деле будет?).

Есть сомнения

По образному определению Георгия Лунтовского, «несущая конструкция банковской системы» — кредитование – потихоньку оживляется. Пока по большей части в рознице (и главным образом — за счёт ипотеки), однако наметились сдвиги в плюс и в кредитовании нефинансовых организаций.

Словом, как сказал докладчик, «динамика перешла в область положительных значений, однако уровня 2015 года пока не достигла». Причины известны — прежде всего, дефицит качественных заёмщиков. А если добавить к этому не снижающиеся требования ЦБ к формированию резервов, то пробуксовку объяснить несложно.

К тому же тяжкой ношей висит на банковских балансах проблемная задолженность. Как следует из приведённых в докладе данных, 6,8% кредитного портфеля — безнадёжные ссуды, 3,1% — проблемные и 7,5% — сомнительные. Несмотря на мягкость определения, каждый из этих сомнительных кредитов может в любой момент перейти в категорию безнадёжных, поскольку есть вопросы и по доходам населения, и по финансовому положению предприятий. Для банков это — не только прямые потери, но и наглухо замороженные в резервах деньги.

В мировом тренде

Что бросается в глаза — так это усиливающееся расслоение в банковском секторе. Даже если бы об этом и не сказал Георгий Лунтовский, факт, как говорится, налицо. Культурно это называется консолидацией, а по жизни оборачивается стремительным вымыванием с рынка небольших банков, которым не по силам не то что конкурировать с гигантами, а и просто выживать в условиях жёсткой и даже умеренно-жёсткой ДКП. В результате имеем то, что имеем: полсотни крупных банков аккумулируют 90% активов.

Впрочем, успокоил докладчик, это — мировой тренд, консолидация и укрупнение сейчас характерны и для европейской, и для американской банковской системы. Не знаю, должно ли это обстоятельство нас успокоить, но вот другая цифра явно должна растревожить: банкам с государственным участием принадлежит сегодня 70% активов. Да, можно долго и логично объяснять ситуацию вынужденной национализацией крупных частных игроков, но вопрос остаётся. Сколько помню, предупреждения о доминанте государства в банковском секторе (как, впрочем, и об опасности излишней концентрации активов) идёт уже очень давно. Но положение не только не исправляется, но и усугубляется с каждым годом. Как это соотносится с либеральными взглядами финансово-экономического блока, о которых не говорит нынче только ленивый, понять трудно. Тут ведь дилемма простая: или мы строим рыночную экономику, или возвращаемся к государственной по всем направлениям.

Кому прибыли, кому — убытки

В прошлом году российские банки заработали неплохую прибыль — 790 миллиардов рублей, хотя и меньшую, чем в 2016-м, когда она вплотную подошла к триллиону. Другое дело, что и убыточных банков немало —140. Кстати, основная сумма убытков приходится на группу с 6-го по 20-й банки (по размеру активов), что объясняется проблемами трёх крупнейших банков, проходящих сейчас процедуру санации через Фонд консолидации банковского сектора. Если же взять «чистые» цифры, то 420 банков показали прибыль в сумме 1,6 триллиона рублей, зато 140 кредитных организаций оказались в убытке на 772 миллиарда. Немудрено поэтому, что рентабельность по системе в целом за год упала с 10,3 до 8,3%.

В такой ситуации сложно говорить об инвестиционной привлекательности банковского бизнеса — не случайно за последние годы сектор только «худеет», новых лицензий ЦБ практически не выдаёт. Не хотят люди заниматься банковским делом — невыгодно, хлопотно и, пожалуй, опасно, если иметь в виду последствия ошибок, вплоть до уголовных.

Видимо, по этой причине авторы аналитического исследования, подготовленного Ассоциацией «Россия» к конференции, считают, что «можно ожидать дальнейшего сокращения числа банков за счёт отзыва лицензий, а также добровольной их сдачи в рамках процедур присоединения». Так что вопрос о том, «сколько России нужно банков», уже не дискутируется. Сколько останется…

Что касается проблемы доступности банковских услуг, то предполагается заместить физическое присутствие банковских офисов виртуальным, делая упор на удалённом обслуживании. Как будут обходиться без банков там, куда широкополосный интернет не доходит, власти, видимо, не задумываются, заворожённые перспективами всеобщей цифровизации.

XX Всероссийская банковская конференция «Банковская система России 2018: практические вопросы текущего надзора и регулирования»
Фото: Альберт Тахавиев, Finversia.ru

С точки зрения закона

Председатель Совета Ассоциации банков России, глава комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков в своём выступлении сосредоточился, естественно, на законопроектах, над которыми сейчас работают в комитете. Так, он сообщил, что в день проведения конференции будет внесён законопроект об отмене МСФО для тех банков, которые предоставляют отчётность не на консолидированной основе. На этом сообщении зал заметно оживился, раздались даже одобрительные аплодисменты — ещё бы, новация касается как минимум 420 банков, которые устали уже доказывать, что отчётность по МСФО для них неподъёмна, а главное — не нужна.

Ждут банки и закон о деривативах, который позволил бы эффективно использовать этот инструмент без удорожания сделок. Многострадальный закон об омбудсмене тоже близок к принятию — наконец-то удалось достичь компромисса между кредитором и заёмщиком. Второе чтение — это серьёзный прогресс.

Ещё одна проблема, которую озвучил депутат — распространение недостоверной информации в ходе недобросовестной конкуренции и использование недобросовестных практик по отношению к финансовой отчетности банков. Подготовлен законопроект и на эту тему.

Модератор попросил Анатолия Аксакова прояснить ситуацию со страхованием средств микро- и малых предприятий, по аналогии с вкладами населения. Депутаты эту тему держат в поле зрения, и сейчас идут консультации с различными ведомствами, в том числе с налоговой службой.

Где хранить государственные деньги?

Этот вопрос со времени появления известного приказа Федерального казначейства стал хроническим, наверное, поэтому заместитель министра финансов Алексей Моисеев в первую очередь сосредоточил внимание на нём. Дело в том, что ограничение доступа небольшим и частным банкам к государственным деньгам затронуло и муниципальные средства, что подорвало бизнес многих региональных кредитных организаций. Похоже, проблема близка к разрешению: ориентироваться теперь будут не на размер капитала, а на рейтинги внутренних агентств, причём рейтинг А+ может подвинуться и до А с минусом.

Что касается размещения средств государственных компаний, то для него требуется как минимум генеральная лицензия (что, наверное, правильно). Есть продвижение и по гарантиям. Хотя обсуждение продолжается.

Куда движется банковский надзор

О грядущих и уже начавшихся реформах банковского надзора говорили заместители председателя Банка России Ольга Полякова и Василий Поздышев.

В первую очередь речь идёт о централизации надзора, о чём уже немало сказано и достаточно много сделано. Так же, как и по части оздоровления сектора. По словам Ольги Поляковой, вывод с рынка слабых и недобросовестных игроков себя оправдал, и теперь есть возможность заняться другими актуальными делами, в том числе углубить работу по ограничению рисков.

Важнейшим инструментом банковского надзора Ольга Полякова считает диалог с собственниками и менеджментом банков. Это обеспечивает то, что, собственно, и составляет суть реформы надзора — его непрерывность. Если считать отправной точкой реформы 2017 год, то к сегодняшнему дню в систему текущего надзора включены уже 369 банков, и процесс продолжается. Пока слабым местом, по признанию зампреда ЦБ, остаются регионы, и этот недочёт надо исправлять.

Результатами надзорной реформы будут непрерывность процесса, налаженный диалог с регулятором через систему кураторов, переход к «личным кабинетам», создание единого call-центра.

Выступление Василия Поздышева касалось конкретных вопросов регулирования, но так или иначе затрагивало и тему изменений в надзоре и регулировании. Одна из основных новаций — это внедрение внутренних процедур оценки достаточности капитала. Здесь суть в том, что именно оценивается регулятором. Так вот — не активы, а именно корректность процедур, принятых в банке. То есть, с одной стороны — подход более жёсткий, а с другой — остаётся свобода маневра.

На очереди — упрощение подхода к оценке процедур в банках с базовой лицензией. Впрочем, об этом говорить пока рано, поскольку пропорциональный надзор и базовые лицензии появятся лишь с начала будущего года.

Из того, о чём говорил Василий Поздышев, хотелось бы подчеркнуть два момента. Первый касается постепенного перехода от карательного регулирования к стимулирующему — перемена давно ожидаемая и, откровенно говоря, уже назревшая.

Второй — начало залоговой реформы, о начале которой ЦБ объявил 13 марта. Суть дела — предотвратить вывод залогов из проблемных банков. Для этого Банк России намерен ввести запрет на операции с залогами. «В рамках надзорных операций мы сталкиваемся со случаями, когда банк до отзыва лицензии отказывается от залогового обеспечения по непонятным причинам, либо выясняется, что после ввода временной администрации залоговые документы пропадают», — заметил зампред ЦБ. Скорее всего, пересмотрят и механизмы восстановления убытков, которые несёт регулятор, принимая на санацию банки, из которых выведены активы. Нынешнюю ситуацию Василий Поздышев оценил как «неправильную» и добавил: «Государство не должно оплачивать активы, которые выводит собственник банка».

Москва.