Блеск и нищета гигантомании

Собственник Бинбанка обратился в Банк России с просьбой о санации через фонд консолидации банковского сектора.

Как следует из сообщений СМИ, Микаил Шишханов обосновал эту просьбу просчётами, допущенными в оценке приобретённых ранее активов. Напомню, что в ноябре 2008-го в рамках санации Бинбанку отошли 78% Башинвестбанка, в апреле 2014-го — Москомприватбанк («дочка» украинского ПриватБанка), а в декабре того же года — опять же по санации — несколько банков группы «Рост». Чуть позже куплен екатеринбургский Уралприватбанк. Но самое заметное приобретение, сделанное в июне 2015-го — МДМ Банк, доля Бинбанка в котором сначала была 58,33%, а затем выросла до всех 90%.

Понятно, что с каждым новым активом Бинбанк приобретал и его проблемы, которые, будучи помноженными на общую экономическую и финансовую ситуацию, оказались непосильными. Последняя капля — известное заключение альфовского аналитика, приговорившего его (вкупе ещё с тремя другими крупными банками) к грядущим неприятностям, что и спровоцировало отток вкладов. Неприятности не заставили себя ждать, и первым сломался банк «Открытие», ставший первым клиентом нового фонда консолидации банковского сектора. «Открытие» — вообще отдельная песня, ибо число его приобретений зашкалило настолько, что стороннему наблюдателю и в структуре уже трудно разобраться. 

Не возьмусь разбираться в сходстве и различии всех факторов, которые привели крупные банки к проблемам, но об одном сказать всё-таки хочется. Что роднит обе ситуации — так это неумеренный аппетит к приобретениям и присоединениям. Нынче принято считать, что размер имеет не просто значение, но значение самодовлеющее. И чем банк крупнее, тем он круче. Так-то оно так, только вот в полузабытом 1998 году, если помните, размер не спас банковских монстров от крушения. Конечно, падали и маленькие банки, но их банкротства никак не могли привести к системному кризису. А «крупняк» — привёл.

Тем не менее, курс на укрупнение вновь возник, и в последние годы стал набирать темпы. Возможно, потому, что для «малышей» какие-либо перспективы просто исчезли. Те, кто смог, продали переставший быть привлекательным актив, кто не сумел — покинули рынок с большими или меньшими последствиями. Для оставшихся придуманы базовая лицензия и пропорциональное регулирование. Чем эта новация обернётся, пока не ясно.

Банальная истина: большой банк — большие проблемы. Чтобы спасти его, нужны не то что десятки — сотни миллиардов рублей. И спасать надо, потому что отзыв лицензии влечёт за собой не только опустошение фонда АСВ (который уже сам в долгах, как в шелках), но и колоссальные в сумме потери для корпоративных клиентов, по существу, безвозвратно теряющих свои деньги на счетах. Не знаю, подсчитывал ли кто-то эти потери, начиная с 2013 года? Боюсь, печальная получилась бы арифметика. Особенно если параллельно подсчитать, сколько малых предприятий вынуждены были прекратить по этой причине свою деятельность.

Позволю себе ещё одну банальность, гласящую, что болезнь проще предупредить, чем лечить. Хотя насчёт «проще» — есть сомнения, но разумнее — это точно. И с этой точки зрения, наверное, разумно было в своё время ограничить число принимаемых на санацию даже очень сильным банком проблемных организаций одним. Ведь не на пустом же месте возник фонд консолидации — котёнку ясно, что чаще всего санаторы пытались за счёт выделенных на оздоровление средств «порешать» свои проблемы. Во всяком случае, в приватных разговорах они этого и не скрывали.

Что касается приобретений, слияний и поглощений, то и здесь у регулятора есть инструментарий, позволяющий пресечь сомнительную, а то и авантюрную сделку в зародыше. Предвижу возражения: мол, и без того процедура M&A сложна и занимает много времени. Но эта процедура, как известно, сосредоточена в основном на «буквах» закона и нормативных документов. Речь же идёт об экономическом содержании сделки. Кому, как не кураторам банка, знать о его сильных и слабых сторонах. А иначе, зачем же они курируют?

Ну, и ещё раз о том, что «банки всякие нужны» (как-то вот всё время меня сегодня сносит на очевидные мысли). Почему другие страны позволяют себе вполне равноправное сосуществование банковских гигантов и, ну, скажем, лилипутов? Конечно, всякого рода отмывочные конторы надо таки убирать с рынка, но не стоит подозревать в этом грехе всех и каждого. И не надо бы оголять региональное банковское поле — ведь дошло до того, что в иных регионах (и их немало) «своих» банков не осталось вовсе. А филиалы столичных варягов склонны к тому, чтобы снимать сливки в виде особо заметных клиентов, а тех, что «из народа», строго говоря, в упор не видят. Ну нет у них времени и сил, чтобы заниматься какой-нибудь парикмахерской или сапожной мастерской… Это, кстати, к вопросу о доступности и распространённости банковских услуг в глубинке. До идеала тут ещё очень далеко.

…Всякий раз, когда говорят о малости и слабости национальной банковский системы, я с прискорбием соглашаюсь. Да, и мала, и слаба. Так же, как и национальная экономика. Значит надо растить — и то, и другое. Поливать, удобрять, подкармливать, выпалывать сорняки. Но не стричь под гребёнку — это всё-таки не английский газон.