Влияние китайского пузыря на мировую экономику

Фото: Qwen

Самый большой пузырь нашей эпохи – это не биткойн, рыночная капитализация Nvidia и даже не огромный горы государственного долга США. Все это выглядит незначительным по сравнению с масштабами финансового пузыря Китая и огромным избытком юаня.

В течение многих лет быстрый рост страны маскировал дисбалансы, которые теперь невозможно игнорировать, обнажив систему, растянутую между угасающим импульсом и растущей структурной хрупкостью. И по мере накопления этих давления глобальные рынки начинают задавать один вопрос, который Пекин не хочет слышать: что произойдет, когда самый сложный пузырь в мире наконец начнет сдуваться?

Растущие дисбалансы Китая: суть проблемы

Текущая напряжённость в китайской экономике во многом берёт начало в секторе недвижимости, который долгое время расширялся быстрее, чем позволяли реальные потребности. На протяжении примерно двадцати лет рынок жилья был главным источником экономического импульса: он обеспечивал доходы домохозяйств, давал местным властям возможность привлекать средства и формировал значительную часть национального ВВП – близкую к трети, если учитывать смежные отрасли. Однако такая модель держалась на бесконечном росте. Как только продажи новостроек резко снизились – в ряде регионов более чем на пятую часть – стало ясно, что устойчивость была иллюзорной. Девелоперы оказались обременены крупными долгами, а их финансовая схема держалась на постоянных предпродажах. Потеря доверия моментально обрушила ликвидность.

Не менее серьёзной стала проблема чрезмерного строительства инфраструктуры. Местные органы власти годами финансировали масштабные проекты через LGFV, рассчитывая, что они принесут доход. Но многие объекты так и не стали прибыльными, а во многих провинциях сложилась ситуация значительного избытка мощностей, которые используются далеко ниже экономически оправданного уровня. В итоге накапливающийся долг превратился в долговременный риск для банков и региональных бюджетов.

К этому добавляется перенасыщение производственных мощностей: Китай выпускает гораздо больше стали, солнечных панелей, электромобилей и стройматериалов, чем способен потребить сам или продать за рубеж. Избыточный экспорт вызывает ответные тарифы, а внутри страны перепроизводство давит на прибыльность и кредитную систему.

Ситуацию усиливают демографический спад, ослабление потребительской уверенности, замедление роста доходов и слабая активность частного сектора, что делает традиционные методы стимулирования всё менее результативными.

В зоне удара: кто проиграет от китайского шока

Стремительный обвал китайского долгового пузыря способен вызвать масштабные потрясения как внутри страны, так и за её пределами. Когда стоимость жилья резко снижается, домохозяйства испытывают серьёзное давление: недвижимость остаётся главным элементом их благосостояния, а потеря стоимости заставляет людей меньше тратить. Это мгновенно отражается на потреблении и замедляет экономический рост, ослабляя деловую активность по всей стране.

Больше всего рискуют девелоперы, уже много лет работающие на пределе финансовых возможностей. Evergrande, символ неустойчивой модели развития, обладает огромными обязательствами и не может завершить значительную часть проектов – любое дополнительное напряжение может привести к новым волнам дефолтов и потерям для инвесторов. Country Garden, ещё недавно считавшаяся эталоном стабильности, быстро теряет пространство для манёвра: продажи падают, а доступ к новому финансированию практически исчез. Это же касается Sunac, Shimao и ряда менее крупных компаний, которые сталкиваются с заморозкой строек, сокращением денежного потока и обесцениванием залогов.

Серьёзное давление грозит и банковскому сектору. Региональные и крупные банки могут столкнуться с ростом просроченных ипотечных и корпоративных кредитов, связанными с ними убытками и ухудшением качества активов, включая долговые обязательства LGFV. Если объём проблемных займов продолжит расти, финансовая система рискует столкнуться с масштабным кредитным сжатием.

Спад в недвижимости ударит по всей реальной экономике. Уменьшение строительной активности ослабит спрос на технику и инфраструктурные услуги, что отразится на таких компаниях, как Zoomlion. Сырьевые производители – BHP, Rio Tinto и другие – ощутят падение потребления металлов и энергоресурсов в Китае. Замедление роста благосостояния затронет сегмент люкса: бренды LVMH, L’Oréal, Richemont в прошлые кризисы уже фиксировали снижение продаж и могут столкнуться с аналогичным сценарием.

Глобальные корпорации, для которых Китай остаётся ключевым рынком, включая Apple и Tesla, вероятно, зафиксируют спад спроса на электронику и автомобили. Поставщики этих компаний тоже окажутся под давлением. Логистические и судоходные операторы будут испытывать снижение объёмов перевозок вслед за падением импорта и экспорта.

На международных рынках это приведёт к волатильности акций, облигаций и сырья. Потери инвесторов могут проявиться как через прямое обесценение китайских активов, так и через сбои в глобальных цепочках поставок. Масштаб последствий будет зависеть от того, ограничится ли Пекин точечными мерами поддержки или пойдёт на глубокую реструктуризацию, последствия которой могут выйти далеко за пределы национальной экономики.

Для российского фондового рынка проблемы в китайской экономике тоже будут означать серьезный спад.

Потенциальные выигравшие на фоне кризиса

Несмотря на широкий круг проигравших, кризис может открыть возможности для целого ряда игроков. Прежде всего выиграют компании, ускоряющие перенос производственных мощностей за пределы Китая. Стратегия «Китай плюс один» уже приводит к росту инвестиций во Вьетнам, Индию, Таиланд и Мексику. Foxconn и другие контрактные сборщики активно наращивают присутствие в этих странах, создавая новые промышленные кластеры. Индийские партнёры – Tata, а также подразделения Wistron – могут получить особое преимущество благодаря растущему интересу западных брендов к Индии как альтернативной площадке.

Мексиканские и восточноевропейские производственные центры также получат дополнительный импульс за счёт неаршоринга и перестройки логистических маршрутов. Компании, которые умеют быстро адаптироваться к новым цепочкам поставок, смогут захватить часть рынка, высвобождаемого китайскими конкурентами.

Внутри самого Китая усилятся государственные структуры. Государственные предприятия и управляющие проблемными активами получат шанс консолидировать активы обанкротившихся застройщиков и промышленных фирм, укрепляя контроль над ключевыми секторами. Это станет возможным благодаря доступу к льготному финансированию и государственной поддержке.

Глобальные инвесторы, стремящиеся снизить риски, будут активно перемещаться в защитные активы: золото, американские казначейские облигации и ETF, привязанные к благородным металлам. Исторически такие инструменты растут в периоды турбулентности, поэтому в условиях китайского шока они могут получить значительный приток капитала.

От снижения цен на сырьё временную выгоду получат европейские и американские ритейлеры, а также импортёры. Более дешёвые материалы и компоненты помогут повысить маржинальность в краткосрочной перспективе, даже если общий спрос останется умеренным.

Таким образом, хотя возможный кризис в Китае способен выбить из равновесия ключевые отрасли и мировые финансовые рынки, он одновременно создаёт окно возможностей для стран и компаний, готовых адаптироваться к новой географии производства и изменившимся потокам капитала.

* * *

Пузырь в Китае – это не единичный дисбаланс, а взаимосвязанная система долгов, демографии и снижения экономического роста. Его развязывание – постепенное или резкое – изменит глобальные цепочки поставок, перенаправит инвестиционные потоки и перекроет карту победителей и проигравших во многих отраслях.

Для инвесторов крайне важно проявлять бдительность. Показатели, которые необходимо отслеживать, варьируются от продаж новых домов и начала строительства в провинциях до коэффициентов просроченных кредитов банков, экспортных заказов на электронику и автомобили, а также динамики мировых рынков сырьевых товаров. Пока Пекин лавирует между контролируемой реструктуризацией и более глубоким системным риском, мировые рынки остаются с насущным вопросом: удастся ли Китаю мягко сгладить свои излишки или же жесткая посадка теперь неизбежна?