ЛУКОЙЛ осторожничает с инвестициями за рубежом

На фоне все еще низких цен на нефть ЛУКОЙЛ пока раздумывает над дальнейшими инвестициями в морские проекты в Западной Африке. В последние годы ЛУКОЙЛ сократил свое присутствие за границей, но компания, по словам руководства, пока не собирается выходить из зарубежных проектов. Эксперты полагают, что глубоководные проекты в Африке могут стать перспективными, но лишь при более высокой цене нефти, поэтому компания заняла ожидающую позицию.

Шельфовые проекты ЛУКОЙЛа в Западной Африке застыли «в стадии ожидания окончательного инвестиционного изучения», но не остановлены, сообщил вчера первый вице-президент компании Александр Матыцын. Речь идет о шельфовых проектах Tano в Гане (доля ЛУКОЙЛа — 38%), OML-140 (18%) в Нигерии и камерунском Etinde (30%), во всех проектах ЛУКОЙЛ не является оператором. По данным американской Hess (оператор Tano), на блоке открыто четыре перспективные площади, в том числе одно из самых глубоководных месторождений в мире Pecan, но работу на блоке затрудняет спор по морской границе между Ганой и Кот-д’Ивуаром. В Нигерии и Камеруне продолжается оценка открытий, сделанных ранее. «В Гане мы удачно провели геологоразведку, совершили хорошие коммерческие открытия, то же самое можно сказать о Камеруне,— говорил в начале 2016 года вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун.— Понятно, что при текущих ценовых параметрах эти проекты тоже весьма далеки от идеала. Но с точки зрения геологии там все нормально». На прошлой неделе источник в ЛУКОЙЛе сказал «Интерфаксу», что финальное инвестрешение по проекту в Гане будет принято в 2018 году, а добыча должна начаться в 2020 году.

По словам господина Матыцына, нефтекомпания серьезно сократила инвестиции в зарубежные активы. За несколько лет компания вышла из нескольких геологоразведочных проектов, в частности, в Саудовской Аравии и Африке. Затраты ЛУКОЙЛа на разведку за рубежом снизились с 50 млрд руб. в 2015 году до 14 млрд руб. в 2016 году. Сейчас основные инвестиции за рубежом идут на газовые активы в Узбекистане и Западную Курну-2 в Ираке (добыча — 22 млн тонн нефти за 2016 год), но ключевые активы ЛУКОЙЛа находятся в России, в частности на Ямале и Каспии. Александр Матыцын также сообщил, что ЛУКОЙЛ продолжит разведку в Румынии: «Мы получили новые данные, возможно, они дадут новое видение». При этом полгода назад нефтекомпания просила правительство облегчить режим возвращения инвестиций, вложенных в геологоразведку за рубежом. Инвестпрограмма ЛУКОЙЛа в 2016 году вырастет на 7,5%, до 550 млрд руб., «из них 85% примерно в разведку и добычу, из которых более 70% будет израсходовано в России», сообщил господин Матыцын. Кроме того, в начале июня глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов рассказывал, что компания намерена оптимизировать часть расходов за счет продажи низкодоходных нефтедобывающих активов.

Шельф Западной Африки по-прежнему привлекателен для нефтекомпаний, но его освоение тормозится из-за низких цен на нефть, отмечает Валерий Нестеров из Sberbank Investment Research. Он также считает, что ЛУКОЙЛ принял правильное решение «подождать», например, того момента, когда цены на нефть зафиксируется выше $50 за баррель. Несмотря на то что первые результаты ЛУКОЙЛа в Африке были удручающими, компания приобрела компетенции для работы на глубоководном шельфе, считает господин Нестеров. По его мнению, наиболее перспективным шельфовым проектом ЛУКОЙЛа в Африке является Tano.