Индекс неопределённости вырос в два раза

Фото: Qwen

Согласно индексу неопределённости в мире, который с января вырос в два раза, основные изменения в политике в этом году привели к росту неопределённости в отношении будущего и политических решений. Об этом говорится в сообщении Международного валютного фонда.

Неопределённость достигла беспрецедентно высокого уровня во всём мире и, скорее всего, останется с нами, как отметил МВФ на недавнем ежегодном собрании. Высокий уровень неопределённости может привести к сокращению инвестиций и потребления, обрушить рынки и спровоцировать рецессию. Известно, что неопределённость снижает готовность компаний нанимать сотрудников и инвестировать, а потребителей – тратить деньги. Однако это расплывчатое понятие, поскольку оно отражает неуверенность в умах потребителей, менеджеров и политиков в отношении будущих событий (которые могут произойти, а могут и не произойти). Это также широкое понятие, поскольку оно относится к макроявлениям, таким как рост ВВП, и микроявлениям, таким как темпы роста компаний, а также к другим событиям, таким как выборы, войны и изменение климата.

Средний уровень неопределённости в странах с низким уровнем дохода выше, чем в странах с формирующимся рынком и в странах с развитой экономикой. Одна из возможных причин этого заключается в том, что в развивающихся странах чаще происходят внутриполитические потрясения, такие как перевороты, революции и войны; они более подвержены стихийным бедствиям, таким как эпидемии и наводнения; их экономика более нестабильна, так как они чаще сталкиваются с внешними потрясениями и имеют более ограниченные возможности для борьбы с ними.

Существует обратная U-образная зависимость между неопределённостью и демократией. По мере того как страны переходят от режима автократии к демократии, неопределённость возрастает. По мере того как страны переходят от определённой степени демократии к полной демократии, неопределённость снижается.

Чтобы лучше понять, что вызывает эту тенденцию и о чём она говорит, в МВФ разработали новый подкомпонент этого показателя – Всемирный индекс неопределённости политики, который, как и его аналог, основан на текстовых источниках. Новый показатель отслеживает отчёты Economist Intelligence Unit, подсчитывая количество упоминаний слов «неопределённый», «неопределённость» и «неопределённости» на уровне стран в отрывках, связанных с «политикой», «разработкой политики», а также слов, связанных с политикой, таких как «выборы», «правительство» и «голосование». Он охватывает 71 страну с развитой экономикой, страны с формирующимся рынком и развивающиеся страны.

Диаграмма недели показывает, что недавний рекордный месячный уровень политической неопределённости сопровождался относительно оптимистичными показателями нашего индекса настроений в мире, что перекликается с недавними прогнозами МВФ о том, что мировая экономика остаётся устойчивой и замедляется лишь незначительно. Такую устойчивость можно объяснить улучшением экономической политики, особенно на развивающихся рынках, а также повышением адаптивности бизнеса, но повышенная неопределённость может стать новой нормой.

Кроме того, несмотря на высокую степень неопределённости, представления о текущих и будущих экономических перспективах остаются позитивными. Наш индекс настроений, который отслеживает ситуацию в 71 стране, включённых в отчёты Economist Intelligence Unit, использует списки слов, составленные в 2016 году в статье Германа Штеклера и Хилари Саймингтон, для оценки экономических перспектив. Этот подход группирует и взвешивает термины от положительных, таких как «стабильный» и «устойчивый», до отрицательных, таких как «кризис» и «рецессия». Во время крупных глобальных рецессий и всплесков неопределённости, таких как мировой финансовый кризис и пандемия, индекс принимает отрицательные значения. Хотя в начале этого года индекс временно снизился, он остаётся положительным и превышает среднее историческое значение.

Методология основана на рабочей статье Национального бюро экономических исследований за февраль 2022 года. Николас Блум – профессор экономики в Стэнфордском университете и содиректор программы «Производительность, инновации и предпринимательство» в Национальном бюро экономических исследований.