Банк России обсудил с зарубежными коллегами вопросы низкой инфляции

Снижение уровня инфляции сделало для Банка России актуальными вопросы, ранее интересовавшие лишь центробанки развитых стран. На конференции ЦБ по современным подходам к проблемам инфляции наибольшее внимание вызвали работы, посвященные долгосрочному влиянию на цены изменений в возрастной структуре населения, а также исследования по инфляционным ожиданиям.

Конференция ЦБ «Инфляция: новые подходы центральных банков» прошла накануне Международного финансового конгресса в Санкт-Петербурге, участники — представители исследовательских подразделений центробанков и университетов. Большая часть представленных работ до 2016 года для Банка России и российских исследователей могла представлять лишь теоретический интерес, однако текущие уровни инфляции (2,4% год к году в мае 2018-го) уже достаточно близки к развитым рынкам — и актуальны для обсуждения в России.

Наибольший интерес вызвали работы, посвященные теме, для России в теории даже более «горячей», чем для США и ЕС. Элод Такатц из Банка международных расчетов (BIS) представил совместную с Михаэлем Юзелиусом работу, подтверждающую на долгосрочных данных для ряда стран Европы влияние демографической структуры населения на долгосрочные уровни инфляции.

По мнению Такатца, удалось подтвердить проинфляционное влияние увеличения в населении младших (до 15 лет) и старших (65–70 лет) возрастных групп и сдерживающее влияние на инфляционный фон работающих в возрасте 20–50 лет.

Прямых объяснений экономического механизма этого влияния в работе нет, исследований по этой теме немного. В то же время в представленном докладе Дарьи Антоновой и Юлии Вымятниной из Европейского университета Санкт-Петербурга, анализировавших другими методиками сходные данные по BRICS и бывшему СССР (но на более коротком отрезке времени, для постсоветских стран — с 1990-х), этот эффект не подтверждается. Между тем вопрос, меняется ли долгосрочно инфляционный фон со старением населения, для Банка России является практическим: особенности российской демографии позволяют предположить, что при существовании этого эффекта он уже сейчас влияет на эффективность денежно-кредитной политики ЦБ. На инфляционный фон в этом случае должны влиять (правда, очень ограниченно) параметры экономической миграции: это, отметим, новый подход и для нацбанков Европы.

Вторая актуальная проблема — получение информации об инфляционных ожиданиях: работу на эту тему представили Рина Розенблатт-Виш и ее коллеги из Национального банка Швейцарии. Напомним, в странах с развитым финансовым рынком инфляционные ожидания измеряются параметрами доходности рыночных инструментов, хеджирующих эти риски, например инфляционных свопов. Но в ряде стран (например, в Японии, КНР, Бразилии) эти рынки или не существуют, или неликвидны.

Авторы из Нацбанка Швейцарии предполагают, что долгосрочные инфляционные ожидания можно извлечь из показателей доходности рыночных инструментов, номинированных в иностранной валюте, с поправкой на паритет покупательной способности.

Дискуссия, в какой степени предложенная техника может адекватно оценить инфляционную риск-премию, видимо, будет продолжена, пока предложенный подход оценивался скорее критически. Работа на схожую тему на конференции представлена также аналитиками Банка Испании.

Банк России, как и многие регуляторы, оценивает инфляционные ожидания прямыми опросами, имеющими свою специфику, между тем в рамках неокейнсианской парадигмы, являющейся для ЦБ основной, ожидания — важная составляющая взаимосвязи динамики ВВП, инфляции и ключевой ставки.

Роли инфляционных ожиданий в динамике инфляции была посвящена и работа Дамьена Пфайфера и Джона Робертса из ФРС. Кроме того, исследователи Банка Австрии представили работу по измерению инфляционной грамотности населения — в ней, в частности, констатировалось снижение точности прогнозов инфляции в более образованных группах, и это довольно неожиданный результат. Наконец, работа Барбары Росси из университета Pompeu Fabra, а также работы Лоренцо Менна и Мартина Тобаль из Банка Мексики описывали разные аспекты «неконвенциональной» денежно-кредитной политики центробанков в условиях долгосрочного снижения уровня инфляции. Пока сложно сказать, когда такие проблемы станут для Банка России полностью актуальными, но в любом случае их обсуждение уже сейчас имеет некоторый практический смысл.