Егор Сусин: Рубль vs нефть

Страсти вокруг падения цен на нефть разгорелись не на шутку.

Цена Brent упала до ~$60 за баррель, но нужно помнить про бюджетное правило (БП) и зеркалирование операций ФНБ, как минимум в этом году...

1. Нефть значимо на курс не влияет. Несмотря на снижение цен на нефть для валютного рынка цена фактически приближена к уровню $60 за барр. - цене отсечения по бюджетному правилу. БП абсорбирует 2/3 колебаний цены на нефть вокруг $60 за барр.

В апреле цена реализации нефти около $55 за барр., поэтому для валютного рынка это равноценно влиянию изменения цен на ~$1.5 барр., что в общем-то для курса несущественно (<1 рубля по курсу). Мало того, при крепком рубле и низких ценах на нефть, Минфин резко сокращает выплаты по демпферу (обратному акцизу) экспортерам, т.к. внешние цены на нефтепродукты смещаются в сторону внутренних - это может заставлять компании продавать больше валюты для компенсации внутренних издержек.

2. Зеркалирование операций ФНБ в текущем году добавляет на валютный предложение валюты в объеме ~₽2 трлн за год, что равноценно росту на $7-8 цены на нефть. При этом, при инфраструктурных сложностях накопления валюты на внутреннем рынке, эти операции могут оказывать более сильное влияние на курс, потому как купить эту валюту некому и сложить некуда – это же касается операций БП.

3. Неэнергетический экспорт - бюджетных правил нет, но есть высоки рублевые ставки и в целом высокие рублевые издержки, которые могут требовать продавать бОльшую часть экспортной выручки. До февраля цены здесь росли, поэтому, учитывая лаги в поступлении выручки эффект от падения цен может реализовываться со значительной задержкой, а запас валюты от прошлых операций должен быть приличен.

4. Продажи экспортеров слабо привязаны к самой экспортной выручке – еще один фактор, который может влиять на курс. Транзакционные издержки снизились, что в условиях высоких рублевых ставок может стимулировать более активный возврат и продажи экспортерами валюты (мало того, само сокращение издержек добавляет выручки). При этом, внутренние рублевые издержки выросли за счет внутренней инфляции, роста номинальных з/п и высоких ставок, что может требовать продавать бОльшую долю валюты от экспорта и эта ситуация может сохраняться.

5. Квазивалютные заимствования экспортеров тоже могут поддерживать рубль. Они резко выросли, за февраль-апрель компании выпустили таких бумаг на ~$5 млрд – это, фактически удовлетворило спрос на валютные сбережения, так, или иначе играя в пользу укрепления рубля. Хотя эффекты оценить здесь сложно, но они однонаправленны.

6. Импорт –  очевидное сокращение на фоне замедления роста потребления непродовольственных товаров, которое произошло на фоне существенного сокращения потребительского кредитования и импорта автомобилей. Достаточно посмотреть на данные Росстата по динамике потребления непродовольственных товаров  (+1% г/г в реальном выражении). Да и сам факт слабого импорта при крепком рубле говорит о слабости внутреннего спроса.

При работающем бюджетном правиле, текущие цены на нефть на курс рубля особо не влияют. В этом году БП действует, зеркалирование осуществляется.

В общем-то давление на курс может оказывать сезонный рост спроса на валюту в связи с летними путешествиями и снижение экспортной выручки. Но перевесят ли эти факторы то, что выше и в какой мере - это еще большой вопрос... в прошлом году слабость рубля проявилась только осенью, когда экспортеры сократили продажи валюты.