При перепечатке материалов просим публиковать ссылку на портал Finversia.ru с указанием гиперссылки.
Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 – 68729 от 17.02.2017
Как Гражданская война в США поспособствовала развитию инвестиций и денежно-кредитной системы США.
Гражданская война в США (1861–1865) оказала глубокое влияние на банковское дело и финансовую систему страны, вызвав существенные изменения и реформы. Причем они со временем изменили и путь развития банков и бирж далеко за пределами США. Ряд юридических инициатив законодателей на победившем Севере привел к тому, что грязная улица Уолл-стрит, по которой прогоняли стада коров, стала символом мировой биржевой торговли.
Финансирование войны
Естественно, во время Гражданской войны резко возросли потребности в финансировании военных расходов у обеих сторон конфликта. Север (Союз) смог организовать выпуск национальных займов и эмиссию государственных долговых обязательств на сотни миллионов долларов, что позволило ему относительно успешно справиться с финансированием. Была введена единая национальная бумажная валюта – «гринбэки», эмитируемая Казначейством США. Название происходит из-за того, что эти банкноты были напечатаны зелеными чернилами на обороте. Первоначально они были выпущены правительством США в качестве валюты на случай чрезвычайной ситуации, чтобы помочь финансировать военные действия, если запасы золота и серебра окажутся исчерпанными. В отличие от традиционной валюты, гринбэки не были обеспечены золотом или серебром. Это отсутствие поддержки привело к колебаниям их стоимости, что привело к инфляции в годы войны (14% в 1862 году и 25% в последующие годы). Но Конфедерация столкнулась с еще более катастрофической гиперинфляцией из-за неконтролируемой эмиссии денег и падения кредитоспособности.
В целом же, финансовая система севера США во время Гражданской войны была отмечена значительными инновациями и расширением, направленными на покрытие огромных издержек, связанных с конфликтом. Правительство Союза, возглавляемое министром финансов Сэлмоном П. Чейзом, использовало комбинацию налогообложения, займов и печатания бумажных денег для финансирования военных действий, которые обошлись примерно в $5,2 млрд.
Параллельно с федеральным подоходным налогом, введенным в 1861 году, правительство Севера увеличило акцизы на такие товары, как спиртные напитки, табак и железо. Налоги обеспечивали около 21% финансирования войны и были значительным источником дохода, поскольку жители Севера платили более высокие налоги на душу населения, чем население любого другого региона мира в то время.
То, что Конфедерация столкнулась с серьезными финансовыми проблемами, во многом и привело к ее поражению, хотя боевой дух у ее сторонников был не хуже, чем у северян, если не сказать, что лучше (до сих пор многие консервативно настроенные граждане США, и не только, апеллируют к хотя бы внешней ее атрибутике, используют в одежде и антураже транспортных средств флаг Конфедерации). Она оказалась сильно зависимой от инфляции (около 60% финансирования), выпуская большое количество бумажных денег, что привело к гиперинфляции. За время войны цены выросли более чем на 9000%. Конфедерация добилась ограниченных успехов в налогообложении (всего 5%) и заимствованиях (35%), отчасти из-за блокады и провала хлопковой дипломатии. Курс доллара Конфедерации резко упал, что подорвало их финансовую стабильность.
Один из элементов экономики Конфедерации вошел в историю под названием «хлопковой дипломатии». Это была стратегия, применявшаяся Конфедерацией на ранних этапах гражданской войны. Конфедерация стремилась использовать свое практически монопольное положение в поставках на мировые рынки хлопка (фактически, одна из основных причин того, что она так жестко стояла за рабовладение, хлопок добывался трудом рабов), чтобы принудить крупные европейские державы, в частности Британию и Францию, признать Конфедерацию и потенциально начать военное вмешательство от ее имени.
Экономика Юга сильно зависела от экспорта хлопка, который имел решающее значение для текстильной промышленности Британии и Франции. Лидеры Конфедерации считали, что, введя эмбарго на хлопок и ограничив экспорт, они могут создать дефицит в Европе, который вынудит эти страны прорвать морскую блокаду Союза и поддержать позицию Конфедерации.
Однако эта стратегия в конечном счете провалилась. Ее провалу способствовали несколько факторов. Во-первых, Британия и Франция не хотели поддерживать Конфедерацию рабовладельцев по моральным и политическим соображениям. Блокада со стороны Союза фактически ограничила экспорт хлопка Конфедерацией, ослабив их экономику без вынужденного вмешательства Европы. А европейские страны быстро справились со сложившимся дефицитом и обратились к альтернативным источникам хлопка, таким как Египет и Индия, чтобы восполнить дефицит поставок и снизить свою зависимость от южного хлопка. До войны европейские текстильные производители накапливали большие запасы хлопка, что уменьшало непосредственные последствия эмбарго. Провал хлопковой дипломатии стал важным фактором неспособности Конфедерации добиться международного признания или поддержки, что в конечном итоге привело к ее поражению в Гражданской войне. И, опять же, важным фактором стала неразвитость на Юге товарных бирж, тогда как хлопок и фьючерсные контракты на него торговались на Уолл-стрит, то есть на территории противника, который мог манипулировать и ценами, и объемами. Потому, когда говорят, что геополитикой управляют финансовые воротилы, – здесь, как в среднеазиатском анекдоте, «в этот басен правда есть».
Юг, при всей своей самоуверенности по поводу хлопковой экономики столкнулся с серьезными финансовыми трудностями практически сразу в начале Гражданской войны, полагаясь на комбинацию методов, которые имели пагубные экономические последствия. В первую очередь, сработала именно неразвитость финансовых институтов. Подобная ситуация сохраняется, собственно говоря, и сейчас: большая часть крупных банков и инвестиционных компаний базируется именно на Севере, хотя недавно на Юге открылась альтернативная Техасская фондовая биржа.
Первые поступления на военные нужды исходили преимущественно от тарифов и экспортных пошлин, особенно на хлопок. Однако эти доходы резко сократились из-за военно-морской блокады южных портов Союзом и добровольного эмбарго на хлопок, введенного Югом с целью заручиться поддержкой Европы (дадите денег на войну – снимем эмбарго), что резко сократило доходы от экспорта и торговые налоги. Конфедерация каким-то чудом, несмотря на недоразвитость финансового сектора, первоначально выпустила государственные облигации и ценные бумаги для финансирования войны. Хотя некоторые долгосрочные облигации все же были распроданы на ранней стадии, доверие инвесторов быстро подорвалось из-за слабой налоговой базы Юга, военных неудач и неопределенного будущего, что усложняло заимствование по мере развития войны.
Конституция Конфедерации ограничивала полномочия центрального правительства по введению налогов, оставляя большую часть налогообложения отдельным штатам; это препятствовало эффективному сбору налогов до тех пор, пока в конце войны не был введен военный налог, который оказался неэффективным. Вместе с тем, северные штаты позаботились об унификации сбора налогов на федеральном уровне.
Если брать конкретно финансовые инструменты, при помощи которых Конфедерация пыталась восполнить бюджетный дефицит, сформировавшийся в результате военных расходов и галопирующей инфляции, то можно выделить несколько вех.
В начале февраля 1861 года правительство Конфедерации объявило выпуск облигаций, чтобы собрать первоначальные $15 млн. на неотложные нужды, а последующие акты об облигациях увеличивали финансирование в течение 1864 года для поддержки военных действий. На облигации приходилось около 32% доходов Конфедерации (печатание валюты составляло около 60%, налогообложение – только 8%). Конфедерация выпускала облигации как внутри страны, так и за рубежом. Двумя известными видами иностранных займов были хлопковые облигации и высокорисковые необеспеченные займы.
Хлопковые облигации были номинированы в британских фунтах стерлингов и продавались в Лондоне. Их можно было обменять на кипы хлопка, хотя держатели облигаций должны были забирать хлопок в южных портах, которые часто блокировались Союзом. Первоначально эти облигации были популярны, особенно в Великобритании – отчасти из-за того, что Великобритания признала Конфедерацию.
Высокорисковые необеспеченные займы продавались первоначально в Нидерландах, но их стоимость снижалась, и Конфедерация выборочно объявляла дефолт. Затем подобный опыт был во Франции. Там Конфедерация собрала около 3 млн. фунтов стерлингов за счет продажи облигаций, осуществленной банком Эрлангера в 1862 году.
В начале войны многие южане считали облигации Конфедерации патриотическим вложением средств, обещавшим выгодные проценты. Однако после поражения Конфедерации эти облигации обесценились, в результате чего инвесторы понесли финансовые потери.
Существовали различные номиналы, такие как облигации на сумму $1000, $1500 и $2000, напечатанные министерствами финансов Конфедерации в Ричмонде, штат Вирджиния, и Колумбии, штат Южная Каролина. Поскольку налогообложение было ограничено и несовершенно, облигации были важнейшим альтернативным источником финансирования, хотя в конечном итоге их оказалось недостаточно для обеспечения победы Конфедерации.
Всего во время Гражданской войны правительство США потратило $5,2 млрд. В начале войны в 1860 году государственный долг составлял около $64,8 млн., но к концу войны в 1865 году он вырос примерно до $2,6 млрд., что более чем в 40 раз превысило довоенный уровень. Всего Союзом около 66% финансирования военных расходов было получено за счет заимствований путем выпуска государственных облигаций, около 21% было получено за счет новых налогов, включая тарифы и подоходный налог. На инфляцию приходилось примерно 13% финансирования.
Банки и фискальная политика Севера
До войны банковская система США была децентрализованной и фрагментированной: действовали только коммерческие банки, лицензируемые каждым из штатов. Они же и эмитировали собственные банкноты на фоне того, что бумажные доллары, которые начали выпускать еще во время войны за независимость, уже давно обесценились, а в расчетах применялись либо металлические деньги, либо вышеупомянутые напечатанные банками «фантики». В историю это вошло как «Эпоха банковской анархии», сопровождавшейся злоупотреблениями и низким доверием к бумажным деньгам.
Апогеем того смутного времени стала так называемая «банковская война» во время президентства Эндрю Джексона (1829-1837), когда уже отношения между индустриальным Севером и рабовладельческим Югом накалились до предела. В центре событий была реорганизация Второго банка Соединенных Штатов. Банк, федеральное учреждение с 20-летним статусом, выданным в 1816 году, был направлен на стабилизацию экономики путем введения единой валюты, объявления вне закона эмиссии банками собственных валют и регулирования кредитования. Однако она подверглась широкой критике, особенно со стороны Джексона и его сторонников, за предпочтение богатых торговцев и спекулянтов фермерам, ремесленникам и малому бизнесу, а также за предполагаемую угрозу демократическим идеалам и государственному суверенитету.
Джексон обосновал свое несогласие со Вторым банком Соединенных Штатов несколькими ключевыми причинами, в первую очередь, своей трактовкой Конституции, дескать, она прямо не предоставляет Конгрессу полномочий по созданию национального банка. Несмотря на то, что решение Верховного суда по делу Маккаллох против штата Мэриленд подтвердило соответствие существования Второго Банка Конституции (тогда штат Мэриленд обложил налогом Второй банк, а Джеймс У. Маккаллох, кассир Балтиморского отделения банка, отказался платить этот налог), поскольку Конгресс обладал конституционными полномочиями по учреждению национального банка (хотя в Конституции прямо не упоминалось о таких полномочиях), Джексон все равно нашел юридическую лазейку, чтобы оспорить решение высшей судебной инстанции еще от 1819 года. Несмотря на специфику прецедентного права, он настаивал на том, что каждая ветвь власти имеет право толковать Конституцию независимо, а не полагаться исключительно на суд.
Джексон рассматривал Второй Банк как монополию, прибегая к популистской риторике и апеллируя к интересам фермеров, механиков, чернорабочих – «простых людей», которые, по его мнению, не учитывал Второй Банк. Пользуясь своей высшей государственной должностью и понимая ее как возможность своей безнаказанности, Джексон стал обвинять Второй Банк чуть ли не в измене Родине, подчеркнув, что более пятой части акций банка принадлежит иностранным инвесторам, что, по его мнению, потенциально вредно для интересов Америки.
Что интересно, на личном уровне Джексон не доверял бумажной валюте, выпускаемой банками, из-за прошлых, в том числе и собственных, финансовых потерь и предпочитал твердые монеты из золота и серебра. Он скептически относился к кредитам и считал, что люди не должны полагаться на займы для финансирования потребления, что противоречило банковской практике и делало бесполезной и недееспособной всю банковскую систему.
В 1832 году Николас Биддл, президент банка, объединился с такими национал-республиканцами, как Генри Клей и Дэниел Уэбстер, чтобы добиться скорейшего восстановления банка, надеясь оказать давление на Джексона перед президентскими выборами. Конгресс принял законопроект о реструктуризации, но Джексон наложил на него вето, представив банк как элитарное учреждение, которое приносит пользу богатым за счет простых людей. Он заявил: «Банк пытается убить меня, но я убью его!». На выборах 1832 года Джексон одержал победу, истолковав ее как мандат на уничтожение банка.
Для этого он распорядился, чтобы федеральные средства были выведены из банка и вместо этого размещены в лояльных его политической программе банках штата, известных как «банки-любимчики». Срок действия лицензии на деятельность банка истек в 1836 году и не был продлен, что фактически привело к прекращению деятельности учреждения.
Последствия «банковской войны» на десятилетия оставили США без центрального банка, что привело к экономической нестабильности и периодическим финансовым паникам. Использование Джексоном президентского права вето для формирования экономической политики создало значительный прецедент.
Согласно некоторым сообщениям, могущественная банковская семья Ротшильдов не только выступала против антибанковской позиции Джексона, но и якобы сыграла свою роль в разжигании гражданской войны и убийстве Авраама Линкольна. Администрация Линкольна создала систему финансирования гражданской войны, не полагаясь на центральный банк, выпустивший валюту, обеспеченную правительством. После убийства Линкольна денежная система была дестабилизирована, что подготовило почву для последующего создания Федерального резервного банка. Но, в общем, это только конспирологические теории.
Хоть война и была тяжелой для обеих сторон, на Севере полным ходом шло создание национальной банковской системы: в 1863 году был принят Национальный банковский акт, который учредил национальные банки с федеральной лицензией и правом эмиссии общенациональных банкнот. Эмиссия банкнот банками штатов была запрещена, а надзор за деятельностью национальных банков был сосредоточен в федеральном органе – Службе финансового контроля.
Национальные законы о банковской деятельности требовали, чтобы банки для получения федеральных лицензий покупали государственные облигации, тем самым создавая закрытый рынок федерального долга, который помогал финансировать военные действия Союза.
До войны в США существовала хаотичная и фрагментированная валютная система, в которой более 1500 государственных банков выпускали более 10 тыс. различных типов банкнот. В соответствии с Законами о национальной банковской деятельности национальным банкам было предоставлено право выпускать единую национальную валюту, обеспеченную государственными облигациями, взамен собственных банкнот. Было учреждено Управление валютного контроля для надзора за национальными банками и установления федеральных стандартов. Поправка 1864 года позволила банкам выпускать банкноты на сумму до 90% от их резерва облигаций. Закон о Национальном банке восстановил централизованную банковскую систему, которая была ликвидирована ранее в XIX веке.
Хотя эта система не устранила полностью финансовую панику или региональные различия, она заложила основу для современной банковской структуры в Соединенных Штатах и стала важным шагом на пути к федеральному контролю над денежно-кредитной политикой. Эта система оставалась основополагающей вплоть до создания ФРС в 1913 году.
Фондовый рынок во время Гражданской войны
Гражданская война также способствовала превращению Уолл-стрит в центр торговли ценными бумагами и укреплению международных финансовых связей США. Нью-Йоркская фондовая биржа существовала уже тогда, но до войны особой роли в общенациональной экономике не играла. В начале войны котировки и объемы на Нью-Йоркской фондовой бирже упали, но с ростом размещения государственного долга и военных заказов биржа оживилась. В 1863 году появилась конкурирующая биржа Open Board of Stock Brokers, которая продавала ценные бумаги на постоянных торгах, что привело к ее быстрому росту и в итоге объединению с Нью-Йоркской биржей в 1869 году, уже после войны. К этому времени основные контуры американской финансовой системы были сформированы, и Уолл-стрит перестала быть просто улицей магазинов и таверн (ранее – из-за близости к порту центром торговли табаком, пушниной и черной патокой, еще раньше – живым скотом), став высоко институционализированным финансовым центром.
Среди сегментов фондового рынка во время Гражданской войны можно, в первую очередь, отметить железнодорожный. Экономика и военная мощь Союза росла благодаря индустриализации и федеральным контрактам на железные дороги, вооружение и логистику. Это привело к взрывному росту акций, связанных с железными дорогами на Севере. Спекулятивные пузыри также возникли в таких секторах, как горнодобывающая промышленность и судоходство, они подпитывались спросом, связанным с войной, и правительственными облигациями.
Война стала катализатором изменений в финансовой структуре Уолл-стрит: до войны в американских финансах доминировали торгово-брокерские фирмы, связанные с товарными рынками, включая, например, Southern cotton. Во время и после войны инвестиционно-банковская деятельность больше фокусировалась на государственных облигациях и железнодорожных акциях, что ознаменовало переход к современной модели фондового рынка. Война также привела к появлению новых финансовых механизмов, таких как первый федеральный подоходный налог и Налоговое управление США. Естественно, все это делалось для финансирования военных действий.
Механизмы привлечения иностранных инвестиций тоже начали развиваться во время Гражданской войны. Союзному правительству потребовалось собрать более $3 млрд. для финансирования войны, что по тем временам было астрономической суммой. Чтобы удовлетворить этот спрос, фирмы с Уолл-стрит, возглавляемые такими финансистами, как Джей Кук, активно продвигали на рынок государственные облигации как внутри страны, так и за рубежом, превратив эти ценные бумаги в мировой товар. Во время войны был образован профсоюз работников Уолл-стрит, куда входили брокеры и прочие профессиональные участники рынка. Облигации Профсоюза широко продавались за рубежом, преимущественно в Англии, Франции, Германии, Бельгии, России. Такой международный спрос значительно расширил масштабы и влияние финансовых рынков Уолл-стрит.
Новшеством также было появление на рынке ценных бумаг, как государственных, так и корпоративных, большого количества розничных инвесторов. В отличие от предыдущих эпох, в которых доминировали элитные финансисты, усилия по финансированию Гражданской войны расширили масштабы инвестиций, охватив простых американцев по всей стране, способствуя установлению, так сказать, «финансовой демократии» и участию населения на рынках Уолл-стрит. Кампания Союза по привлечению военных облигаций, возглавляемая, в частности, уже упомянутым Джеем Куком, мобилизовала обширную сеть из более чем 2500 агентов для продажи государственных облигаций на общую сумму $500 млн. патриотично настроенным американцам, включая многих представителей среднего класса, которые никогда раньше не инвестировали в ценные бумаги. Это было началом формирования культуры инвестирования и финансовой грамотности.
Персоналии
Джей Кук как финансист и инвестиционный банкир наиболее известен своей ключевой ролью в финансировании военных действий Союза во время гражданской войны в США. Он родился в Сандаски, штат Огайо, в семье юриста и политика Элеутероса Кука. После получения образования Джей переехал в Филадельфию, где приобрел финансовый опыт, работая в E.W. Clark & Company. В 1861 году он основал свою собственную брокерскую фирму Jay Cooke & Company, где внедрил новаторский подход к продаже государственных облигаций союза непосредственно населению. Он преуспел там, где потерпело неудачу казначейство, собрав огромные средства, необходимые для оснащения и содержания армии Союза.
Финансирование железных дорог: После войны Кук обратил свое внимание на развитие железных дорог, в первую очередь финансируя Северную Тихоокеанскую железную дорогу, намереваясь построить трансконтинентальную линию на северо-запад Тихого океана. Его участие обеспечило серьезную поддержку железнодорожному проекту. Но в конечном итоге этот проект оказался менее удачным, чем финансирование военных действий. Кук переоценил финансовые возможности Северной Тихоокеанской железной дороги. Когда в 1873 году началась паника на Уолл-стрит, его фирма приостановила свою деятельность, и он объявил о банкротстве, что спровоцировало более широкую экономическую депрессию. Правда, позже он восстановил свое состояние благодаря успешным инвестициям в серебряный рудник в штате Юта.
Бизнесмен Джон Пирпонт Морган во время гражданской войны избежал военной службы, заплатив установленный законом взнос в размере $300 за то, чтобы кто-то другой служил вместо него. Во время войны Морган резко изменил направление своей деятельности из-за влияния конфликта на торговлю. Война уничтожила большую часть его хлопкового бизнеса и сократила импорт железа для железных дорог, перенаправив его деятельность на операции с ценными бумагами и иностранной валютой.
Примечательно, что Морган и его семья получали прибыль от торговли облигациями профсоюзов, особенно после того, как битва при Энтитеме улучшила их перспективы. Они также получали прибыль от операций с золотом после того, как в 1862 году были приостановлены выплаты наличными, и в какой-то момент перевели большое количество золота в Англию, чтобы извлечь выгоду из резкого роста цен. Морган также зарабатывал деньги, поставляя военные материалы, в частности винтовки; эта сделка позже стала неоднозначным примером спекуляции военного времени, хотя с Моргана были сняты прямые обвинения.
Эндрю Карнеги начинал как железнодорожник и быстро продвинулся в производстве железа и стали. Во время Гражданской войны он занимался производством железа и сопутствующих материалов, необходимых для военной инфраструктуры и вооружения. Позже он стал пионером в освоении новых технологий выплавки стали (в частности, бессемеровского процесса), что значительно повысило эффективность производства стали. Хотя большая часть его огромной сталелитейной империи развивалась после войны, его инвестиции в производство железа и угля во время войны легли в основу снабжения армии Союза.
Сайрус Маккормик произвел революцию в сельском хозяйстве с помощью своей механической жатки, значительно повысив эффективность уборки пшеницы, что позволило увеличить поставки продовольствия, необходимого для обеспечения армии и гражданского населения Союза.
Корнелиус Вандербильт – железнодорожный и судоходный магнат, который пожертвовал большой пароход военно-морскому флоту Союза и расширил свою железнодорожную империю во время войны.
Питер А. Вайднер и Ричард Армор поставляли мясо армии Союза. Армор получил значительную прибыль от продажи фьючерсных контрактов на мясо как раз перед резким падением цен.
Гейл Борден изобрел сгущенное молоко, которое помогло обеспечить питательными пайками солдат Союза.
Джордж Маккей внедрил инновационную технологию производства обуви, которая позволила армии Союза использовать обувь более эффективно.
Джеймс Б. Идз – инженер и изобретатель, который адаптировал свой бизнес к строительству бронированных речных канонерок и спасательным операциям, заключая контракты с военно-морским флотом.
Среди других известных бизнесменов были такие промышленники, как Генри Берден, Коллис П. Хантингтон, а также те, кто занимался железными дорогами и вооружениями, такие как Сэмюэл Кольт и Оливер Винчестер.
Непосредственное участие семьи Ротшильдов в Гражданской войне в США в основном связано с их финансовыми и дипломатическими интересами, а не с прямыми политическими или военными действиями. Во время подготовки к Гражданской войне деловые агенты, такие как Август Бельмонт, связанные с Ротшильдами, внимательно следили за ходом конфликта. К апрелю 1861 года Бельмонт сообщил Ротшильдам в Европе, что война неизбежна. Как только началась война, Бельмонт предпринял усилия, чтобы убедить Ротшильдов в том, что Союз победит. Он также призвал их повлиять на британское правительство, в частности, через политические связи Лайонела де Ротшильда, чтобы добиться британского посредничества для скорейшего прекращения конфликта и сохранения стабильности, тем самым защитив их финансовые интересы.
В финансовом отношении банкирские дома Ротшильдов в Европе были видными кредиторами и инвесторами в Соединенных Штатах до и после Гражданской войны. Они финансировали муниципальные облигации и государственные займы, которые поддерживали инфраструктуру и государственные расходы. Например, в 1872 году и в последующие годы компании Ротшильдов привлекли крупные займы для Нью-Йорка и правительства США, а также осуществили значительные инвестиции в американские железные дороги, охватывающие конец XIX века.
Утверждения о том, что Ротшильды подстроили или вызвали Гражданскую войну, или стояли за убийством президента Линкольна, в основном основаны на конспирологических теориях, не имеющих достоверных исторических доказательств. Эти теории, как правило, имеют антисемитские корни и были опровергнуты многими историками. Одна из таких теорий заговора, представленная в книге «Скрытая история американского банковского дела», предполагает, что Ротшильды «ввергли страну в гражданскую войну», чтобы восстановить контроль после потери политической власти, но эта точка зрения не находит поддержки среди серьезных ученых.
обсуждение