Представьте себе суперсовременный гаджет с массой всевозможных функций, из которых владелец использует лишь календарь и будильник. Аналогичная ситуация складывается в нашей стране с применением разнообразных механизмов финансирования экономики, которые предусмотрены российским законодательством, но в силу разных причин не работают.
Дефицит средств – головная боль почти каждого российского предпринимателя, не приближенного к государственной кормушке. И это на фоне того, что законом в нашей стране предусмотрено более десятка механизмов по привлечению денег в реальный сектор, плюс к этому существуют многочисленные институты развития, которые через различные программы должны выполнять функцию финансовой подпитки бизнеса.
Этой теме, в частности, посвящена обзорная лекция-презентация Владимира Гамзы, председателя Комитета по финансовым рынкам и кредитным организациям российской Торгово-промышленной палаты (ТПП РФ), которую он недавно провел для предпринимателей. Мероприятие было организовано Российской гильдией управляющих и девелоперов (РГУД) и компанией «Бест-Новострой». Акцент, с учетом профиля организатора и собравшейся аудитории, был сделан на стройкомплекс. Однако спикер сразу уточнил, что все сказанное можно смело проецировать на ситуацию во всех отраслях экономики.
По словам Владимира Гамзы, в мировой практике практически 70% финансирования проектов осуществляется за счет заемных средств третьих лиц: участников финансового рынка, государства, частных инвесторов. «У нас в России все ровно наоборот. 60% всех инвестиций – это собственные средства. Иногда они выглядят как заемные, но на самом деле – это средства акционеров, которые «заведены» как заемные. Все попытки выйти на прямые иностранные инвестиции за все 25 лет существования рынка в нашей стране не увенчались успехом. Вывоз капитала из России был всегда больше, чем прямые инвестиции из-за рубежа. Всегда был отрицательный баланс, – отмечает Владимир Гамза.
При этом, как напоминает эксперт, 90% всех финансовых ресурсов в России сегодня сосредоточены в кредитных организациях. «Это гипертрофированная структура нашего финансового рынка. Нигде в мире такого нет. В развитых странах, как правило, не менее 60% финрынка – это небанковский, некредитный сектор – фондовый рынок, институциональные инвесторы и т. д.», – говорит Владимир Гамза. Он объясняет это ориентированностью отечественной экономики на экспорт энергоносителей и импорт товаров народного потребления. «Достаточно было существования банков, которые обслуживали эти потоки – туда и обратно. И особенно никто не задумывался о развитии других секторов финансового рынка. В этом просто не было потребности», – прокомментировал Владимир Гамза представленные материалы.
При этом, по словам эксперта, в этом «безбрежном банковском океане» кроется основная проблема инвестиционной среды. «Все наши банки – это кредитно-депозитные учреждения, – говорит он. – У нас нет инвестиционных банков. Вообще. За исключением разве что одного государственного ВЭБа». При этом для кредитно-депозитных учреждений, которые не объясняют вкладчикам, для чего они «сгребают с рынка» капиталы, и куда они их направляют, регуляторы по всему миру вводят очень жесткие ограничения.
Инвестиционные же банки получают деньги только тогда, когда вкладчик согласен с их инвестиционной декларацией, и при подписании соглашения обязательно оговаривает некие рамки по использованию своих средств для инвестирования. «И тогда центробанки регулируют лишь вопросы привлечения, а вопросы размещения – это уже предмет взаимоотношений вкладчика и банка. Но поскольку в России, все банки кредитно-депозитные, то наш ЦБ регулирует только размещение средств. И из-за этого в числе прочего возникли известные проблемы в банковской системе. Многие коммерческие банки злоупотребляли этим и сгребали с рынка все, что можно», – объяснил Владимир Гамза.
При этом во всем мире, и в России в том числе, кредитно-депозитным банкам, по его словам, запрещено заниматься прямыми инвестициями. «Поэтому нашим банкам приходится изобретать разные обходные пути, чтобы, не нарушив инструкции ЦБ, профинансировать тот или иной проект. В результате, из всего объема финансирования инвестиционных проектов в России на банковский сектор приходится лишь 8%», – говорит спикер.
Между тем, как отмечает Владимир Гамза, российским законодательством предусмотрено более десятка различных форм финансирования хозяйствующих субъектов и их проектов, в том числе в области девелопмента и строительства. «В нашей стране сложилась не очень правильная ситуация, когда есть большое количество форматов финансирования экономики, которые можно использовать. Но они не используются», – констатирует эксперт.
Каждый из соответствующих форматов Владимир Гамза сопроводил краткими комментариями: «Чтобы предприниматели понимали, куда можно идти, а куда не стоит»:
Привлечение прямых инвестиций (акции, доли участия в капитале)
- Принципиально никаких проблем для прямых инвестиций в нашей стране нет. Но для этого надо иметь очень хорошую историю и профессионально заниматься своим делом. Сегодня вся инфраструктура для привлечения прямых инвестиций в России есть, причем очень качественная. В частности, для этого очень много делается Московской биржей. Я хочу рекомендовать всем обратить внимание на привлечение прямых инвестиций. Почему именно сейчас? Сегодня на российском финансовом рынке сформировался профицит ресурсов. У нас избыток во всех финансовых институтах. И все они сегодня обеспокоены вопросом: куда их вложить. И вложение через механизм прямого инвестирования могут быть для них наиболее интересны – больше, чем кредиты и займы. Потому что фининституты получают право на управление и контроль.
Банковское инвестиционное кредитование
- Эта форма сейчас оживает. В 2017 году крупнейшие банки возобновили инвестиционное кредитование, в том числе в сфере девелопмента и недвижимости. Однако из-за резервных требований ЦБ инвестиционные кредиты предоставляют банки с избыточным капиталом (в основном, двадцать крупнейших). Существуют жесткие условия по собственным средствам (от 20%) и обеспечению (скидка по оценке залога до 40%), срокам (в основном, до 5 лет). Средняя ставка – от 11%. Обязательным условием инвестиционного кредитования, в том числе проектного финансирования, остается наличие дополнительного обеспечения - залога, гарантии, поручительства.
Мезонинное финансирование
- К сожалению, в России этот механизм не прижился. Он иногда используется, но активно не работает. Видимо, проблема связана с тем, что мезонинное финансирование предполагает открытость, а люди не очень хотят показывать свои финансы. Межу тем, это очень хорошая форма, которая позволяет создать симбиоз долевого и долгового финансирования в различных вариантах.
Контрактное финансирование (44-ФЗ, 223-ФЗ)
- Эту форму можно очень активно использовать. Общий объем финансирования, предусмотренный государством по госзаказу, составляет 25 трлн рублей. Понятно, что там часто «чужие не ходят». Но с учетом колоссального объема средств, можно попытаться найти возможность что-то получить.
При этом для промышленных производств предусмотрена отдельная форма – специальный инвестиционный контракт (СПИК). Это соглашение между промышленным инвестором и государством, которое регулируется постановлением правительства РФ № 708 от 16.07.2015.
Финансирование в рамах ГЧП
– Это спецконтракты и гособлигации. Сегодня начинает достаточно активно развиваться и то, и другое.
Институциональные инвесторы
- Здесь пока все слабенько. Но, тем не менее, ЦБ сейчас старается создать для институциональных инвесторов стимулы, чтобы они не только размещали деньги на депозитах кредитных организаций, но и инвестировали их в реальные проекты. Сюда можно активнее идти.
Эмиссия долговых ценных бумаг
- Это облигации и векселя. В списке основных направлений деятельности ЦБ РФ на 2016-2019 годы по развитию финансовых рынков облигации являются приоритетным элементом. И я здесь хочу перед ЦБ снять шляпу. Регулятор здесь делает абсолютно все, чтобы этот сектор заработал.
Меры ЦБ по стимулированию рынка облигаций
Коллективные инвестиции
- Пока работают очень слабенько, за исключением некоторых вариантов.
ICO
- Эта новая форма привлечения финансирования в России уже начала работать. Несмотря на отсутствие регулирования цифровых активов. Хотя проект соответствующего закона уже разработан Минфином РФ. На мой взгляд, в условиях ужесточения антироссийских санкций эта форма может остаться едва ли не единственным источником привлечения международных инвестиций. Поскольку ее очень сложно ограничить по национальному признаку, и можно спокойно использовать трансграничные варианты.
Поддержка от государственных программ и институтов развития
- Соответствующих механизмов у нас более чем достаточно: на уровне правительства РФ, федеральных отраслевых программ, специализированных государственных закупок, специальных программ Банка России (для МСП, по проектному финансированию и инвестиционному кредитованию, лизингу, экспорту), в рамках ГЧП (концессии, соглашения о разделе продукции, совместные предприятия, лизинг и пр.). Есть национальные государственные институты развития, государственные институты отраслевого развития, государственные отраслевые корпорации, институты регионального развития, инновационного развития… Однако сейчас все уже окончательно запутались в этих институтах и программах, которые сегодня начали между собой конкурировать, превратившись в коммерческие структуры. Взять, к примеру, Россельхозбанк, который создавался как институт развития, но сейчас работает абсолютно как коммерческий банк. Если не учитывать преференции, которые он получает как якобы институт развития, – говорит Владимир Гамза.
Фабрика проектного финансирования (Внешэкономбанк)
- Формально фабрика (кстати, под руководством Олега Иванова, моего друга и соратника по продвижению ряда прогрессивных законодательных инициатив в сфере финансирования реального сектора) заработала с 1 января 2018 года. Пока идет процесс отбора проектов. Они хорошо поработали, подготовили в прошлом году специальных консультантов для каждого субъекта РФ. Думаю, что к середине 2018 года фабрика начнет выдавать конкретные решения. Объем финансирования в рамках этой программы 3 трлн рублей. Основное требование к проектам-претендентам на участие – бюджет не менее 3 млрд рублей. То есть на 1 тыс. проектов средств хватит. Однако Олег Иванов обещал, что приложит все усилия, чтобы снизить порог для участия.
Мобильное приложение
обсуждение