Трое из ларца

Три потенциальных шока для российской экономики: от отечественной банковской системы до «китайских сюрпризов».

Периодически в любой национальной экономике и, соответственно, на любом финансовом рынке, возникают так называемые экономические шоки, которые в самом общем смысле можно охарактеризовать как резкое, причем совсем не обязательно не прогнозируемое, и существенное изменение условий, в которых принимаются те или иные решения экономического характера.

В подавляющем большинстве случаев экономические шоки приводят к резким и весьма болезненным для участников финансовых рынков последствиям: чаще всего, они провоцируют обвал рыночных котировок активов, представленных на рынке.

В силу специфики российской экономики, прежде всего, в силу ее огромной зависимости от ценовой конъюнктуры сырьевых рынков, преобладания государственного сектора, значительного уровня монополизации, по крайней мере, отдельных отраслей экономики и спекулятивного характера иностранного капитала, приходящего на российский финансовый рынок, экономические шоки становятся критически важными для частных инвесторов.

Что же может стать новым экономическим шоком в обозримой перспективе?

Вы чьих будете?

Традиционно экономические шоки подразделяются на внешние («пришедшие» из мировой экономики) и внутренние (обусловленные исключительно внутренними факторами), при этом значимость внешних шоков возрастает по мере повышения степени интеграции национальной экономики в мировую.

Принципиальное отличие внешних шоков от внутренних заключается в том, что внешние шоки зачастую находятся за пределами влияния национальных регуляторов, а внутренние – при условии их своевременной идентификации – вполне могут быть, как минимум, «сглажены» путем принятия «профилактических мер».

Как полагает аналитик ГК «Финам» Алексей Коренев для российской экономики «неприятны и те, и другие». При этом эксперт указывает на то, что «негативный эффект» зависит от целого ряда факторов, к примеру, «от вида шока, его масштабов, направленности, силы и продолжительности воздействия. Боле того, внешние и внутренние шоки довольно тесно взаимосвязаны. В частности, возникающее напряжение в отношениях со странами запада, как показал опыт последних лет и этого лета в частности, выливается в введение санкций против нашей страны, которые самым непосредственным образом влияют и на внутренние проблемы государства в виде снижения объемов импорта и экспорта, обесценивания национальной валюты, снижения объемов кредитования, стагнации производства и рынка труда, роста темпов инфляции и т. д.».

По мнению Владимира Брагина, директора по анализу финансовых рынков и макроэкономики УК «Альфа-Капитал», для российской экономики более вероятны внешние шоки. «Например, снижение цен на нефть, ухудшение состояния экономики Китая с последующим обвалом цен на металлы, кризис в США или другой ключевой экономике. Но если говорить про возможные последствия, то внутренние шоки потенциально более разрушительны. Источниками внутренних шоков могут стать, например, ошибки в макроэкономической или монетарной политике: сильное ужесточение регулирования, слишком жесткая денежно-кредитная политика, банковский кризис. В последние годы правительство и ЦБ совершали крайне мало ошибок в вопросах монетарной и макроэкономической политики: тот же плавающий курс, несмотря на болезненный переход к нему, позволил сильно сгладить последствия падения цен на нефть, а поддержание низкого дефицита бюджета – сохранить отличные кредитные метрики России как суверенного заемщика».

Птица-тройка

Если попытаться проанализировать происходящее на финансовых рынках, то можно спрогнозировать потенциальные экономические шоки, способные «хорошенько потрясти» российский финансовый рынок.

Во-первых, складывающаяся ситуация в банковской системе.

В настоящий момент пока преждевременно говорить о полноценном банковском кризисе (вполне возможно, что его удастся избежать), однако наличие определенного «недостатка доверия» в национальной банковской системе – это вполне очевидный факт.

В значительной степени это связано с тем, что реализовавшаяся на протяжении последних нескольких лет концепция создания двухуровневой банковской системы на практике оказалась не столь «идеальной» как это представлялось в теории. В рамках данной концепции уровень банковской системы – «системно значимые банки» – должен отличаться повышенным уровнем финансовой устойчивости, а второй ее уровень – банки «второго эшелона» – априори рассматривается как более рискованный (проще говоря, теоретически он должен включать в себя только «очень крупные и очень надежные банки», а во «второй эшелон» гипотетически должны входить банки «похуже»).

Однако в действительности оказывается, что в ряде случае надежность системно значимых банков оставляет желать много лучшего, в частности, буквально несколько дней назад Банк России объявил о санации одного из крупнейших российских частных банков «ФК Открытие» (он входил в топ-10 крупнейших банков в масштабах отечественной банковской системы), а в июле текущего года мегарегулятор объявил об отзыве лицензии у банка «Югра». По мнению старшего аналитика международного рейтингового агентства, Fitch Александра Данилова, не исключено «выявление новых проблемных банков».

Пока большинство участников финансового рынка рассматривает ситуацию с санацией крупных банков как «единичные случаи», однако если в ближайшее время история повторится, то российскую банковскую систему ждет полноценный «кризис доверия», сопровождающийся напряженностью на денежном рынке, «уходом ликвидности» с облигационного рынка и серьезной коррекцией на рынке акций.

Во-вторых, опасения вызывают темпы роста отечественной экономики.

В настоящий момент ситуация с темпами роста отечественной экономики не внушает серьезных опасений: если по итогам 2016 года валовой внутренний продукт России сократился на 0,2%, то по итогам I полугодия 2017 года ситуация выглядит намного более оптимистично. По итогам первых 6 месяцев текущего года национальная экономика выросла на 1,5% в годовом выражении, причем в I квартале она прибавила 0,5%, а во II квартале – уже 2,5%.

Тем не менее, некоторые экономические индикаторы свидетельствуют о том, что «ускорение роста», отмеченное во II квартале 2017 года, вполне может иметь временный характер. Как полагает экономист «ВТБ Капитала» по России и СНГ Александр Исаков, обращает внимание на рост отдельных отраслей экономики преимущественно «за счет государственного заказа», т. е. «всплеск деловой активности» в отдельных секторах экономики был вызван выполнением единовременных крупных государственных заказов.

Плоть до конца года результаты II квартала с очень высокой вероятностью повторить не удастся – и дело здесь не только в государственном заказе. Свою роль в «квартальном рывке» сыграли также изменение методологии расчета некоторых показателей Федеральной службой государственной статистики и нетипично холодная погода, установившаяся во II квартале в целом ряде регионов России. В III и IV кварталах «получить» целый «набор» столь же благоприятных факторов практически невозможно (в частности, о замедлении темпов экономического роста в начале III квартала явно свидетельствует обнародованная июльская статистика), поэтому по итогам всего года рост экономики составит порядка 1,3-1,7%. При этом сейчас на рынке преобладают более оптимистичные ожидания: многие инвесторы рассчитывают на то, что рецессия сменится ускоряющимся эконмическим ростом.

Разрушение это «замка из песка» способно стать весьма болезненным: осознание того, что резкое ускорение экономического роста во II квартале 2017 года – это «случайный выброс», а не начало нового тренда заставит участников финансовых рынков пересмотреть свои инвестиционные стратегии, причем не в пользу национального рынка. Дело в том, что с позиции «странового инвестирования» российская экономика, «предлагающая» инвесторам темпы роста в пределах 1,5% в год (по мнению подавляющего большинства экономистов, это уровень станет своеобразным «потолком» экономического роста на ближайшие 2-3 года) в текущих условиях не является чем-то экстраординарным, т. е. у глобальных инвесторов есть и намного более интересные альтернативы как по темпам экономического роста, так и по уровню диверсификации экономики.

В-третьих, неприятный сюрприз может преподнести китайская экономика.

Экономисты пугают инвесторов «жесткой посадкой» китайской экономики на протяжении последних нескольких лет, поэтому многие участники финансовых рынков стали «забывать» о «китайской факторе», хотя структурные проблемы, присущие крупнейшей развивающейся экономике, продолжают накапливаться.

Прежде всего, стоит отметить «кредитный бум», продолжающийся в китайской экономике, который, в конечном счете, приводит к перегреву локального рынка недвижимости, причем даже официальные статистические органы признают сложность корректной оценки «плохих долгов», накопленных в национальной банковской системе, а международные сопоставления свидетельствуют о том, что Китай является одним из мировых лидеров по стоимости жилья, особенно в крупных мегаполисах. Проще говоря, ситуация, в которой рост цен на недвижимость «подпитывается» преимущественно за счет кредитных ресурсов, не может сохраняться «бесконечно долго».

После «сланцевой революции» в США китайская экономика стала, пожалуй, крупнейшим потребителем импортируемых энергоресурсов в мире, причем именно она обеспечивает наибольший вклад в рост глобальной экономики, т. е. ее значение на мировой экономической арене только возрастает. Соответственно, любые серьезные проблемы в китайской экономике неизбежно отразятся на всей мировой экономике в целом.

Для российской экономики ситуация, складывающаяся в Китае, опасна, прежде всего, своей непредсказуемостью: «сдувание пузыря» на китайском рынке недвижимости может спровоцировать множество факторов, причем в любом случае оно приведет к возникновению мультипликативного негативного эффекта, который проявится сначала в масштабах китайской экономики, а потом – в масштабах всей мировой экономики в целом (прежде всего, через переход к более низким темпам глобального экономического роста и «ценовой провал» на рынках энергоресурсов).

Безусловно, все перечисленные выше экономические шоки носят вероятностный характер и при благоприятной стечении обстоятельств могут вообще никогда не реализоваться, однако именно в этих трех направлениях существуют явные экономические дисбалансы, складывавшиеся в течение продолжительного времени.